Заговор теней - [32]

Прошло несколько лет, Саббха сел на престол Дангуна и стал править своим народом мудро и справедливо, как все его предшественники. Пес, получивший имя Лаппа, всегда находился при нем и был настолько смышлен, что раджуб часто разговаривал с ним, как с человеком.

Тем временем повелитель гадхарцев по имени Рижас решился положить конец независимости клинхов. Принеся Богине Смерти обильные кровавые жертвы, с помощью жрецов Кали он вызвал из Нижнего Мира жуткого одноглазого демона и приказал ему похитить магический кристалл.

— Значит, чары Моррокана не действовали на одноглазого? — спросил Конан.

— В том-то и дело, — отвечал Абдрасан, — сие существо обладает способностью отличать истинное от кажущегося. Его единственный зрачок устроен таким образом, что видит морок как бы полупрозрачным, в то время как для обычного глаза иллюзия является полной. Поэтому демон нашел настоящие ворота, которые клинхи, будучи уверенными в своей полной безопасности, никогда не закрывали, проник во дворец и похитил талисман с алтаря, который ты видел в соседнем зале.

— И что же, стража его не заметила?

— Увы! Наши предки столь доверяли чарам Моррокана, что не выставляли стражу. Впрочем, демона обнаружили по жуткому хохоту, который это существо издает время от времени, и даже попытались уничтожить, но стрелы и копья отскакивали от его шкуры, словно она была из булатной стали.

— В глаз надо было бить! — стукнул киммериец кулаком по столу. — Или ваши лучники разучились стрелять, бездельничая посреди своих миражей?!

— Лучники стрелять не разучились, — спокойно ответил раджуб песьеголовых, — и десяток стрел угодили именно туда, куда были направлены. К несчастью, зрачок монстра оказался прикрыт хрустальной оболочкой, не пробиваемой для железных наконечников.

— А ваши маги? Проспали?

— Нет, не проспали. Маги применили все свое искусство и одолели демона, скинув его в пропасть.

— Так в чем же дело? — удивленно вскричал варвар. — Вам что, не дает покоя его хохот, мешающий спать по ночам? Натащите камней побольше и засыпьте бестию!

— Это можно было бы сделать, если бы не одно обстоятельство.

— Какое же?

— Чудовище низринулось в бездну, не выпуская из лап чудесный кристалл.

Ка Фрей тоненько вскрикнула и вцепилась в руку киммерийца так, словно увидела в дверях якшу со стеблями травы куша и горшком топленого масла в лапах.

— Нд-а-а, — протянул варвар и в первый раз за всю трапезу пожалел, что нет под рукой хмельной чарки, которую можно опрокинуть вместе с сынами Снейгу в знак печали, — значит, ваш талисман пропал?

— Не совсем, — сказал Абдрасан. — Камень лежит на дне пропасти. Он цел и невредим, но его действие ограничивается лишь каменным провалом, в котором обитает Хохочущий демон. Со времени его падения наш город стал беззащитным.

— У вас есть стены, оружие и воины, — проворчал киммериец, который всегда считал, что магические фокусы если и способны защитить, то ненадолго и уж гораздо менее надежно, чем добрый меч и тяжелый кулак.

— Все это у нас есть, — кивнул раджуб, — и, поверь, наши предки были неплохими воинами. Они мужественно отражали атаки войск Рижаса: немало его кшатриев нашли смерть под стенами Дангуна. Тогда гадхарцы обложили город, перекрыв все дороги, и приступили к осаде. Она продолжалась почти год. Запасы продовольствия кончились, и клинхи стали умирать один за другим. Тогда-то и поклялся раджуб Саббха, что отдаст в жены свою дочь, прекрасную Силлу, тому, кто принесет во дворец голову повелителя его врагов.

— Подозреваю, такой смельчак нашелся, — вставил Конан. — Кто же был сей отважный воин?

— Это был Лаппа.

— Лаппа? Собака?!

Киммериец не смог скрыть изумления.

— Да, — вздохнул Абдрасан, — любимый пес раджуба. Однажды он исчез из дворца. Рассказывают, что когда Лаппа появился возле шатра Рижаса, гадхарец, знавший чья это собака, воскликнул: «Даже неразумный зверь выбирает сторону сильнейшего!» И взял пса к себе. Лаппа лизал сапоги надменного военачальника, а ночью отгрыз ему голову, выскользнул из шатра, вернулся со своей ношей в Дангун и положил голову Рижаса к подножию трона…

Варвар был в восторге.

— Аи да зверюга! — воскликнул он, снова сожалея об отсутствии кубка, на сей раз заздравного. — Пес, конечно, получил самую жирную… Кром! Да ведь раджуб обещал тому, кто принесет голову, свою дочь!

— Вот именно, — голос Абдрасана звучал печально, — обещал. А слово раджуба — закон, и награда по праву причиталась Лаппе, который спас город: после страшной гибели своего предводителя гадхарцы сняли осаду и убрались восвояси. Посему Саббха стал думать, как выйти из создавшегося положения. Он обратился за советом к лесной женщине, жрице бога Сомы, и та обещала помочь…

— Опять колдовство, — пробурчал Конан себе под нос. Он уже догадывался, что добром эта затея Саббхи не кончилась.

Вичитравирья — так звали колдунью — явилась в Дангун и обещала помочь. Она открыла клинхам имя странного существа, спасшего некогда их повелителя от леопарда. Снейгу была последней в роду созданий, населявших земли Вендии столь давно, что память о тех временах почти изгладилась из людской памяти. Ее трехголовые предки были полусобаками-полудраконами, крылатыми порождениями демиургов, посланными небожителями в помощь древним властителям в их борьбе с Силами Тьмы. Издавна эти существа жили бок о бок с людьми, а когда срок жизни великого воина или прославленного короля подходил к концу, жрецы вырезали у него из груди еще живое, трепещущее сердце и отдавали предкам Снейгу, так что частица души героя переходила к ним — по заветам богов.