Заговор корсиканок - [30]

После ужина Полен предложил прогуляться. Уже стемнело, но в мерцании звезд пронизанный благоуханием цветов Удивительно свежий воздух сам, казалось, светился. Мужчины свернули с дороги и стали подниматься по склону в сторону Валари. Шли они молча – каждый раздумывал, как бы половчее приступить к разговору о занимавшей его проблеме.

Первым решился Кастанье:

– Между нами говоря, Жозе, тебе не кажется, что патрон стареет?

Бэроль удовлетворенно вздохнул:

– Пожалуй…

Оба осторожно выбирали слова, боясь слишком рано проговориться. Шла своего рода дуэль, финала которой пока ни тот, ни другой не могли хорошенько представить.

– По-моему, ему пора уступить место другому.

– А ты представляешь, кто мог бы его заменить?

Полен сжег корабли:

– Я.

Жозе уже знал о честолюбивых планах Кастанье, и это заявление не застало его врасплох, но он счел более разумным изобразить удивление:

– И ты не боишься?

– С чего бы это?

– Фред, Эспри и патрон вряд ли воспримут это спокойно…

Кастанье пожал плечами:

– Консегюда я не боюсь… он совсем испекся… А вот Фреда и Эспри убедить будет намного труднее… Правда, после той истории в Вилльфранш вряд ли они посмеют особенно высовываться.

– Ты забываешь, что я тоже участвовал в этом деле.

– Полиции вовсе не обязательно об этом знать.

– Разве что ее поставят в известность…

– Кто?

– Ты!

Полен почуял опасность.

– Почему я?

– Говорят, ты предупредил патрона, что написал письмо комиссару Сервионе?

Кастанье принужденно рассмеялся.

– Это Консегюд тебе сказал?

– Да.

– Значит, поверил!

– А ты не писал?

– Конечно, нет, я просто хотел обеспечить себе прикрытие на случай, если бы Фреду, Эспри или тебе вздумалось свести со мной счеты.

Жозе почувствовал, как в нем вскипает свирепая радость.

– А с чего ты взял, что я и впрямь не хочу свести с тобой счеты?

– Только не говори, что и в самом деле поверил, будто я мог вас заложить! – голос Кастанье чуть заметно дрогнул.

– Нет, я думаю о Мариусе и Барнабе.

– А они-то тут при чем?

– За что ты их убил?

– Ты что, рехнулся?

– Нет, это ты вообразил, что сможешь безнаказанно обмануть нас всех!

Заметив, что рука Полена скользнула в карман, Бэроль ударил изо всех сил, и Кастанье со сломанной шеей рухнул на землю. Жозе добил его и отволок тело в заросли.

В кафе Юбер еще обслуживал последних посетителей.

– А где Полен? – спросил он, как только Жозе открыл дверь.

Бэроль подмигнул и жестом вызвал Юбера из зала. Слегка встревоженный, хозяин «Веселого матроса» вышел вслед за приятелем в туалет и потащил его на кухню, где в такой поздний час уже никого не было.

– В чем дело?

– Полен…

– Что с ним такое?

– Помер.

– Что?

– Мне пришлось его убить.

– Тебе?

– Это он прикончил Мариуса и Барнабе.

– Не может быть!

– Может… и тут уж – либо он, либо мы.

– Но почему?

Бэроль коротко объяснил, какие причины, по их мнению, толкнули Кастанье на убийство приятелей. Юбер слушал, качая головой, и наконец заявил, что наш мир становится все отвратительнее и что уже никому нельзя доверять. Напоследок он задал вопрос, волновавший его больше всего:

– Куда ты его девал?

– Пока лежит у дороги… Сейчас я схожу за трупом и перетащу сюда.

– Сюда?!

– Когда ты закроешь лавочку, мы все втроем покатаемся на лодке.

– Втроем?

– Мы с тобой и он…

Сказать, что подобная перспектива безумно обрадовала Юбера, значило бы соврать. Хозяин «Веселого матроса» проклинал тот день, когда за крупное вознаграждение согласился обеспечить Фреду с дружками липовое алиби. А теперь на него взваливают еще и труп! А что, если они вдруг столкнутся с жандармами? От одной мысли об этом Юбер так взмок, что рубашка прилипла к спине.

Но вопреки его опасениям, все прошло без каких-либо приключений, и не в меру тщеславный Полен Кастанье с привязанной к ногам старой наковальней, много лет ржавевшей без дела в сарае «Веселого матроса», отправился спать на глубину более ста метров в наказание за преступления, которых не совершал.

Комиссар Сервионе по-прежнему пребывал в самом мрачном расположении духа, но зато в «малой Корсике» царила легкая эйфория. Старухи в конце концов рассказали обо всем мужьям, и те только и мечтали сравняться с ними в доблести. Казалось, кровь в изношенных жилах вдруг помолодела и заструилась быстрее, а усталые сердца забились с новой силой. К этим побежденным судьбой несчастным, кое-как дотягивавшим последние годы в полной нищете, неожиданно вернулись грезы юности. Подобно предкам, легенды о которых рассказывали им в детстве, обитатели «малой Корсики» на свой лад уходили в маки охотиться на жандармов. По вечерам то в одном, то в другом домишке шли долгие совещания – старики обсуждали, как им покончить с оставшимися убийцами. По общему согласию, решили сначала заняться Эспри Акро, этим спокойным чиновником преступного мира. Оставалось разработать план.

В непосредственном окружении Сервионе атмосфера стала совсем невыносимой. Кастелле при первой же возможности старался улизнуть из управления. Однажды он по собственной инициативе отправился к Базилии. Инспектор полагал, что старики, в глубине души понимая всю незаконность своих действий (если, конечно, они и в самом деле виновны), не могут не опасаться комиссара, чье высокое положение в полиции их пугает. Кастелле думал, что сначала надо их успокоить, а потом уговорить Базилию рассказать об ужасной сцене, невольным свидетелем которой она стала. Старуха приняла полицейского довольно любезно. Она знала, что Кастелле связывала с ее сыном Антуаном крепкая дружба, а потому спокойно его выслушала. Инспектор повторил все то же самое, что не уставал твердить Сервионе, но другим тоном и в иных выражениях.