Заговор «Королей» - [18]

Павлуша заговорщицки похлопал по портфелю.

— Да, стране не позавидуешь, — сникла Алиса.

Два агента президентской службы безопасности уже третий день вели, наблюдение за Алисой. Сейчас они обосновались у барной стойки и аккуратно, чтобы не выделяться среди окружающих, рассматривали парочку. В их практике такие одиозные подопечные до сих пор не попадались. У агентов возникло законное чувство, что им изощренно морочат голову, о чем они немедленно доложили наверх. Но кроме сухого «продолжайте наблюдение» ничего в ответ не получили.

Другая пара наблюдателей была оснащена более хитроумно. Один из них — седовласый благородный господин в самых зрелых летах — с помощью видеокамеры, подброшенной объектам в хлебницу, мог непосредственно созерцать репортаж об их встрече на одном из стекол темных очков, а с помощью наушника слушать, о чем они говорят. Второй наблюдатель — чем-то напоминающий журналиста Караулова в ранней молодости — поглядывал по сторонам, в частности, за первой парой агентов.

— Девочка привела на хвосте каких-то топтунов, — говорил он чуть слышно кому-то находящемуся вне этих стен. — По всему, государственные люди, я их за версту чую. Больно лица въедливые…

Латунин был очень одарен, его книгами зачитывались миллионы людей на просторах родной страны и ближнего зарубежья. Но в быту Павлуша представлял из себя какой-то мультяшный персонаж. Чтобы выносить его, нужно было обладать довольно широким поведенческим допуском. Когда Латунин принялся остервенело пилить мясо, Алиса не выдержала.

— Павлуша, скажи мне как на духу всю правду — кто твой источник? Кто этот человек, передавший материалы по Мудрогору? Он из корпорации «Каскад»?

— Независимый ву-рналист. — Павлуша говорил с набитым ртом. — Очень честный. Большего сказать не могу. Он — герой, из тех, кто прячется от назойливых глаз, бежит популярности. Ему нужна только истина.

— Истина нужна мне. Если вы со своим героем избрали меня для передачи материалов в администрацию президента, имею полное право знать. Павел, перестань жевать и посмотри мне в глаза. Кто из двоих — Илья Чернявский или Петр Пушкин? Видишь, я не такая уж глупенькая и неосведомленная.

— Говорю тебе, независимый журналист. Разве на Чернявском и Пушкине свет клином сошёлся? Я с Чернявским года два не виделся, а Пушкин вообще в Эль-Таре.

— Откуда ты знаешь, что он в Эль-Таре?

— Уж как-нибудь, — проворчал Латунин, доскребая гарнир. — Лучше скажи — поможешь или нет? В последний раз, честное слово.

— Ой, Павлуша. Боюсь, этот кабак с выборами мы с тобой устроили. Выйдет нам боком вся затея.

— А если и так, — глаза Латунина авантюрно блеснули, — что плохого? Выборы — дело стоящее. Правда, я на них никогда не ходил. Но теперь пойду. У меня теперь совершенно другое к ним отношение. Мы открыли Президенту глаза. Возродили демократические процессы и всё такое. Алиса, передать диск — твой гражданский долг.

Латунин состроил просительную гримасу и протянул Алисе диск. Она неохотно взяла его, немного помедлила, всё-таки сунула в сумочку. В этот момент к их столику подскочил юркий молодой человек. Алиса испуганно подняла на него глаза. Павлуша прекратил жевать.

— Я из газеты «Московский недоросль», — затараторил парень. — Я так рад встретить здесь знаменитого поэта Латунина. Могу ли я получить у вас эксклюзивное интервью? Как понимать ваше обращение к образу хиппи — как новый этап в ваших духовных поисках?

— Надо было одеться поприличнее, — печально констатировал Павлуша.

— Завтра твоя конспирация будет во всех газетах, — тихо сказала Алиса.

— Ой, — пискнул молодой человек, выворачивая из одного кармана цифровой диктофон, а из другого портативную видеокамеру, — Алиса Родионовна, и вы здесь?

— …А твоя на всех каналах, — не остался в долгу Латунин.

Алиса ушла из ресторана с твердым убеждением, что таинственный журналист, направляющий Латунина, — не кто иной, как Петр Пушкин.

Латунин, в жуткой концептуальной куртке поверх истертых до состояния сетки джинсов, безуспешно пытался поймать такси. Машины заботливо объезжали его по максимально удаленной траектории. Когда Павлуша практически отчаялся, остановилась до мумийности дряхлая «девятка». Водитель признал в сумасшедшем, скачущем на дороге, известного современного поэта и писателя Латунина. Так что до дома Павлуша добрался, расплатившись автографом. По голове его ударили уже в подъезде, когда он поднялся всего на один пролет — к лифтам. Латунин выключился сразу, не успев охнуть и почувствовать боль. Агентов, которые вели Павлушу от ресторана, нашли через три часа. Их машина была загнана в глухой московский двор. Сами агенты — в бессознательном состоянии, предположительно вследствие распыления неизвестного нервно-паралитического газа — были втиснуты на заднее сиденье. Латунин бесследно исчез.

МОСКВА, ОФИС КОРПОРАЦИИ «КАСКАД», 2007 ГОД

В огромном окне, которое начиналось от пола и заканчивалось под потолком, из кабинета главы корпорации на 17-м этаже офиса на Саввинской набережной открывался панорамный вид на Москву. Город с начала века успел невиданно разрастись. Взметнулись элитные жилые кварталы, бизнес-центры, спортивные комплексы, появились вертолетные площадки. Из кабинета Мудрогора тоже имелся выход к персональному вертолету. Сам футуристический кабинет был торжеством архитектурного минимализма: черный стол, несколько строгих кресел, демонстрационный экран во всю стену и два больших аквариума с экзотическими рыбками. Здесь не было фотографий, за исключением стандартного фото Президента, ни одного макета или образца военной техники, которых можно было бы ожидать в кабинете главы корпорации. Для того чтобы размышлять, Мудрогору требовалось свободное, чистое пространство. В последние дни он с не знакомым прежде страхом чувствовал, что временами теряет способность ясно мыслить. Что-то неявным образом сгущалось вокруг него и корпорации, разрушало привычный деловой настрой, ощущение успеха. Никаких внешних причин — заключенных контрактов было, намного больше, чем проигранных. В этом году корпорация была готова представить на рынок два десятка новых моделей вооружений и техники — самолеты, вертолеты, катера, лазерное оружие, системы нейтронной защиты. Был совершен прорыв в медицинских технологиях, открыты новые лаборатории, развернуто производство нейрокомпьютерной техники. Но Мудрогор чувствовал, что мало-помалу теряет почву под ногами и, самое неприятное, — утрачивает контроль над собой. Это бьет по самооценке, лишает перспективы.