Заговор князей - [65]

Толпа загудела возбужденными голосами. Стоящие в задних рядах Картымазов и Зайцев переглянулись.

— Кто бы подумал, — сказал Картымазов, — что дойдет до такого…

— А как ты полагаешь, — спросил Зайцев, — испугается нас великий князь?

Картымазов подумал.

— Насколько я знаю, — вздохнул он, — Иван Васильевич человек очень осторожный. Он не пойдет на открытую войну, но рано или поздно добром для его братьев это не кончится.

— Значит и для нас тоже, — вздохнул Зайцев.

— Да ладно! — махнул рукой Картымазов. — Чего заранее тужить? Авось как-нибудь обойдется!

— Это верно, — согласился Зайцев и как будто успокоился. — А вот интересно, — спросил он, становясь на колени и готовясь к молебну, — в каких еще языках, кроме нашего, есть такие слова: «авось» и «как-нибудь»?

— Тише вы, молебен начинается, — шикнул на них кто-то сзади.

Еще кто-то спросил:

— А что это за батюшка проводит молебен, я его раньше не видал.

И еще кто-то третий ответил.

— Да он у нас новый. Недавно приехал. Отцом Аркадием зовут.

… В то время как в Угличе Федор Лукич Картымазов преклонял колени для молебна перед выступлением в дальний поход, Филипп Бартенев проснулся в Новгороде позднее, чем обычно, после долгого вечернего застолья с рассказами, и стал поскорее собираться к Патрикееву за обещанной наградой.

Патрикеев принял его сегодня радушнее, чем вчера, — он еще не успел утомиться выполнением державных дел, поэтому сразу припомнил, о чем идет речь, и довольно торжественно сказал:

— Ну что же, я доложил о тебе великому князю. Государь доволен твоей службой и велел обождать здесь пару дней, быть может, он и сам захочет наградить тебя за блестящее выполнение порученного тебе дела. А я исполняю свое обещание.

Наивысший воевода московский вынул из сундучка, стоящего на его столе, продолговатый серебряный слиток с рубцом посредине длиной около четырех вершков[5] и протянул Филиппу.

— Прими в награду от меня за верную службу!

Филипп низко поклонился и принял довольно тяжелый слиток[6].

Ларя, присутствующий на церемонии, подал Филиппу мешочек из красного бархата с кожаными, затяжными шнурками.

— Ларя сообщит, когда государь изволит принять тебя, — сказал на прощанье Патрикеев.

Филипп, сияя от счастья, еще раз поклонился и вышел.

— Ну, как? — с нетерпением воскликнул ожидающий его с лошадьми Данилка, — Получили?

— Вот он! — Гордо сказал Филипп и вынул из мешочка рубль.

— Ух, ты! — восхитился Данилка, — Я еще никогда такого не видал.

— Я тоже, — признался Филипп.

— Ну, так что — на торг за конями?

— Нет, сейчас уже не успеем, — Филипп глянул на небо, жмурясь от солнца, — Скоро полдень — нас Алеша ждать будет.

Алеша снова был в образе девочки-подростка.

— Привет вам от Василия Ивановича! — весело сказал он. — Только что был у него.

— За привет спасибо, но ты главное дело говори — нашел ты этого Власа Большихина?

— Найти-то нашел, да только не хочет он ни в какую возвращаться, потому как боится, что повесят его в войске за трусость и дезертирство. И он прав — стоит ему показаться на глаза сотнику Дубине и тот его если и не повесит, то засечет до смерти — точно.

— Гм, что же делать? — наморщил лоб Филипп.

— Я только что спрашивал совета у Василия Ивановича, но он сказал так: «Раз здесь Филипп, я за свою судьбу спокоен! Слушайся его во всем, а он придумает, что надо делать!»

— Так он сказал? — поразился Филипп.

— Да, это его подлинные слова!

— Йо-ххо! — Слегка растерялся Филипп. — Нет я, конечно, это… Я конечно могу, да только… я это… как его… О! — Я ведь совсем не знаю Новгорода — как утопающий за соломинку, ухватился Филипп за первый же аргумент, который пришел ему в голову.

— Я уже хорошо изучил город — невозмутимо сказал Алеша, — и могу провести вас куда угодно даже с закрытыми глазами!

— Вы же так ловко поймали Оболенского, — вставил Данилка. — Сами тогда говорили — мол, Медведев бы лучше не придумал!

— А ты чего в разговор встреваешь, когда хозяин тебя не спрашивает? — рассердился Филипп. — А ну давай сюда остатки денег, что нам Образец дал!

Данилка смущенно вынул мешочек и показал, что он пуст:

— Давно уже нету, а как вы хотите? Коней и сбрую покупали? Покупали. Кушать надо было? Надо. А вы, между прочим, два раза сами целого барана съели и один раз — теленка! Так что — нет денег — вышли все.

Филипп угрюмо посмотрел на него.

— Так. Ну-ка слезай с коня.

— Зачем? — испугался Данилка.

— Слезай, говорю! — прикрикнул Филипп, и Данилку из седла, как ветром выдуло.

Филипп взял коня под уздцы и сказал Данилке:

— А теперь ступай домой, в шатер, и жди меня там — да чтоб носу никуда не высовывал, понял?

— Понял, понял, только не кричите так, а то люди сбегутся! И к тому же…

Данилка хотел еще что-то добавить, но Филипп поднял коня на дыбы и щелкнул нагайкой.

Данилка мгновенно исчез за углом.

— А теперь, — сказал Филипп Алеше, — веди меня к сотнику Дубине!

… — Уважаемый господин сотник, — поклонился уже переодетый в свое мужское платье Алеша, — Позволь представить тебе дворянина московского Филиппа Алексеева сына Бартенева, соседа, близкого друга и шурина Василия Медведева. — он поднялся на цыпочки и шепнул сотнику на ухо. — Очень богатый!