Заговор князей - [13]

Настоящим посланием сообщаю, что порученное мне дело полностью выполнено. 358 самых драгоценных камней на общую сумму около миллиона венгерских золотых доставлены для последующей передачи Братству на озеро Ильмень, в рыбацкую хижину брата Четвертой Заповеди Давида Горяева и его дочери, сестры Первой Заповеди Елизаветы. Они искусно подготовили товар к вывозу, в виде бочонка соленой рыбы. Теперь этот бочонок содержит в себе все состояние новгородского архиепископа Феофила, который, как и планировалось, проникся ко мне глубокой симпатией, в результате чего передал на сохранение свои камни, в которые он обратил абсолютно все свое движимое и недвижимое имущество, опасаясь, что в случае провала заговора и нашествия московитов он будет схвачен и казнен, либо заточен пожизненно в темницу. Я постараюсь, чтобы именно так и произошло. Желательно, чтобы товар был вывезен как можно скорее, потому что, по сообщению наших братьев из Москвы, великий князь намерен в ближайшее время внезапно прибыть в Новгород с войском. Моими стараниями ему уже известно, что здесь зреет заговор, во главе которого стоит Феофил, так что судьба митрополита предрешена. Жду новых указаний.

Во славу Господа нашего Единого и Вездесущего!

Брат Шестой Заповеди Аркадий Дорошин.

— Отличная работа! — воскликнул Симон Черный, возвращая Елизару Быку прочитанное послание. — Еще пару таких операций и мы будем готовы к нашему главному делу…

— Да, брат Аркадий потрудился на славу, и следует посоветовать членам Рады, чтобы его повысили до следующей степени причастия — он это заслужил, — согласился Елизар, поднеся тайное послание к пламени свечи и наблюдая, как быстро и жадно огонь пожирает добротную пергаментную бумагу, которую можно найти лишь в крупнейших центрах торговли — Багдаде, Венеции или Новгороде.

Несмотря на то, что за окном стоит солнечный день, в богато обставленной и увешанной дорогими коврами горнице горят свечи, ибо плотные шторы, как обычно, тщательно завешены, чтобы не осталось даже малейшей щелочки, сквозь которую не в меру любопытный глаз мог бы случайно увидеть встречу этих двух людей, адептов новой веры, апостолов тайного братства, которых никто никогда не должен видеть вместе, ибо ни одна живая душа не знает, что глава братства — Преемник, кого, якобы в целях безопасности, даже члены Высшей Рады никогда в глаза не видели — на самом деле не существует вовсе — его роль играют эти два человека, неожиданно появляясь, порой одновременно, в разных местах, пугая и завораживая таинственностью своего бытия.

Но для простых смертных не происходит ничего необычного — просто зажиточный и горячо любимый своими земляками (за то, что всегда всем дает в долг и никогда не требует возврата) купец Елизар Бык в собственном доме в городке Рославле, расположенном в Великом Литовском княжестве не очень далеко от рубежа с Московским, принимает старого друга — ученого книжника Симона Черного, а то, что любят сидеть друзья средь бела дня в темной горнице — мало ли, чего не бывает — у богатых свои причуды!

— Ну что же, дорогой друг, — сказал Симон, — нам осталось совершить еще несколько дел, которых, ввиду их крайней важности, никому другому поручить нельзя.

— Да, я уже нагрузил обоз товаров для поездки на славное торжище Господина Великого Новгорода, — Елизар бросил пепел сгоревшего послания в золотую чашу и, плеснув туда дорогого вина, чтоб не дымилось, закончил. — Выезжаю завтра.

— Превосходно. Привезешь от рыбака Горяева с берегов Ильменя несколько бочек соленой рыбы, — улыбнулся Симон, поправляя свои длинные белые волосы, — и, думаю, это будет наилучшая сделка в твоей купеческой карьере. Если тебя, конечно, не ограбит на обратном пути какой-нибудь разбойник вроде тех, что так успешно очистили замок Семена Бельского и выручили наших славных московских друзей.

— Ну что ты, Симон, я, разумеется, заранее написал ходатайство маршалку дворному[2] Ивану Ходкевичу о выделении мне — разумеется, за мои деньги — охраны, поскольку всем известно как опасен путь через Московию, и вчера получил любезный ответ, в котором маршалок сообщает о выделении мне двадцати копейщиков, под командованием офицера.

— Я никогда не сомневался в твоей дальновидности! Если наши сведения верны, и великий князь действительно прибудет в Новгород, может быть, тебе удастся, воспользовавшись случаем, организовать переправку в Москву, наших рьяных православных священников Алексея и Дионисия, причем желательно, чтобы это произошло по воле самого государя. Покойный дьяк Полуехтов успел нашептать великому князю о двух лучших новгородских попах, ярых поклонниках его политики, так что остается лишь эффектно их ему преподнести.

— Я имею это в своих планах.

— Не перестаю восхищаться гениальностью твоих замыслов, — какая, однако, светлая была идея — Аркадия сделать ближайшим помощником Феофила и едва ли не духовным отцом заговорщиков, а тех двоих — сторонниками Москвы! Благодаря этому мы сейчас получаем столь нужный нам миллион из рук самого архиепископа, а двое наших хорошо подготовленных людей отправятся в Москву.

— Не торопись — бочонок соленой рыбы все еще не в моем погребе, а Дионисий и Алексей все еще в Новгороде. Но у меня уже есть несколько интересных мыслей, насчет того, как это дело устроить. Кстати, я подумал сейчас вот о чем — раз архиепископ Феофил нам больше не нужен, а брат Аркадий освободился, не поручить ли ему опеку над князьями Борисом Волоцким и Андреем Большим. Похоже, они что-то затевают, а у нас в их окружении нет человека.