Заговор Дракона. Тайные хроники - [55]

Выйдя на улицу, я стал искать глазами такси. Увидев старушку, продающую цветы, хотел было подойти к ней и справиться о цене. Это желание шло прямо из сердца, но строгий цензор ума сразу же заметил, что негоже дарить цветы замужней женщине. Тем более что она была чем-то сильно взволнована. Что бы там ни было, я еду сейчас отнюдь не на романтическое свидание.

Такси довезло меня до особняка Каричей за полчаса. Я зашел в близлежащее кафе и попросил дозволения позвонить. Набрав номер, вновь с замиранием сердца услышал ее голос. Ана сказала, что сейчас выйдет из дома и встретит меня. Я подошел к воротам особняка. Словно где-то высоко в небе прозвучала короткая, всего в две ноты, протяжная и светлая музыкальная фраза – «А-а-а-н-а-а!», когда я увидел, как из двери большого трехэтажного дома вышла женщина – платиновая блондинка. Я сразу же узнал Ану, она оставалась той же, только, конечно, сейчас в ней присутствовала зрелость сложившейся и родившей детей женщины. Я слышал, что у них с Борисом было двое девочек, семья жила счастливо. Было ли это так на самом деле, сказать трудно. Некоторые семьи хранят свои тайны крепче, чем банковские сейфы ассигнации. Во всяком случае, я никогда ничего не слышал о каких-либо скандалах в их семье. Хотя я иногда и хотел, каюсь, услышать, что у нее не так уж все и ладно с этим Борисом Каричем.

У железных ворот дома был даже привратник, который открыл мне дверь. Он так походил на того швейцара в ливрее, работающего в «Москве», как будто это был его брат-близнец. Ана встретила меня, улыбаясь, как будто мы не ссорились, но лишь разлучились на неделю. Она легко положила руки мне на плечи и чмокнула в щеку. Это был с ее стороны лишь светский жест вежливости, принятый в их кругу, но мне стало очень приятно. Я почувствовал, что покраснел. Она широко раскрыла глаза:

– Милан, ты остался таким же симпатичным! А где твои очки?

– Здравствуй, Ана.

Она внимательно посмотрела на меня и легким жестом руки, поправляющей прическу, сняла с себя эту маску радушия:

– Здравствуй, Милан. – Теперь под маской я действительно увидел Ану – она была взволнованна, хотя изо всех сил пыталась это скрыть. – Давай-ка уже зайдем. Я рада, что ты приехал.

Мы вошли в дом. В просторном холле сидел Борис – я сразу же узнал его, хотя он прикрывал лицо руками. Рядом стояла открытая бутылка раки и маленькая изящная рюмка. Борис как бы очнулся и посмотрел на меня осоловелыми глазами – он был пьян:

– О, Горич! Наш выдающийся историк! – Борис похлопал в ладоши и выразил клоунское удивление на раскрасневшемся лице. – Наконец-то вы посетили наше жилище. Жаль, что я не мог увидеть вас раньше. Ана так много о вас рассказывала. И только хорошее! – Тон Карича стал насмешливым. Он налил себе еще раки. – Присоединяйтесь, Горич. Давайте выпьем. Мне больше уже ничего не остается.

– Борис, прекрати! – Ана подошла к столу и, взяв бутылку, отнесла ее в бар. – Присаживайся, Милан. Не обращай на него внимания.

– Что, значит, не обращай внимания?! – Борис вытянул шею. Я уже обратил внимание – нет, не на его пьяный бред, а на то, что он до сих пор носил итальянскую одежду. – Я, кажется, еще здесь хозяин. Или ты думаешь, что со мной все?! Ты это хочешь сказать?!

Я решил вмешаться в разговор, чтобы не оказываться свидетелем семейной сцены:

– Простите, Борис, может быть вы мне объясните: в чем дело? Зачем я вам нужен?

– Пусть она все объяснит, – буркнул Борис. – Это была ее идея, вызвать вас, чтоб вы знали.

Ана закрыла бар и обернулась:

– Для начала расскажи Милану, что с тобой произошло.

– Хорошо. – Борис вытащил из кармана пиджака платок и вытер лоб. Он трезвел на глазах. Было видно, что он налег на алкоголь не от хорошей жизни. В воздухе этого дома витала какая-то тайна. Должно было случиться что-то не просто серьезное, а из ряда вон выходящее, чтобы Каричи решили обратиться ко мне за помощью. – Я расскажу вам все. Думаю, что вы поймете меня.

Он глухо кашлянул. Ана села рядом с ним и поставила на столик чашку кофе. Борис благодарно посмотрел на нее и дрожащими руками взял чашку. Ана вернулась к бару и через минуту принесла кофе и тарелку с пирожными, осторожно поставив ее на стол передо мной.

Борис начал свой рассказ:

– Понимаете… А можно, Милан, на «ты»?

– Конечно, Борис. Я и сам хотел это предложить. Просто мне было неудобно, ведь вы не последний человек в нашей стране.

– Отлично. – Карич отхлебнул кофе и поморщился. – Вы… Ты, конечно же, знаешь, что мне удалось достичь определенных высот в финансовом мире Сербии. А мой брат Неманя на сегодня вообще самый богатый человек на территории всей бывшей Югославии. – Он поднял чашку с кофе, как рюмку. – Надеюсь, и будущей тоже!

– Я слышал об этом. Вас… с братом западные СМИ называют верными кассирами Милошевича.

– Пусть так… Пусть так. – Он вновь отпил кофе. – Хотя это все смешно! Политика настолько лицемерна, что порой вызывает уже не отвращение, а улыбку. Эх! Слишком многое зависит от нас на всем Балканском полуострове. Мы, Милан, с братом важные персоны. Но никто в Сербии не знает, что мы храним свои деньги в долларах. Все-все активы и фонды, займы и облигации… Все в баксах. Точнее, кое-кто об этом догадывается, но и они не знают правды: без Америки мы – ничто. Сербы смотрят на меня с Неманей как на церковных благотворителей и патриотов нашей страны. Неманя так вообще видит себя в роли национального лидера. На складах одной новосадской типографии лежат тысячи плакатов с Неманей на фоне сербского триколора. И под его фигурой великого серба пафосная надпись: «Янки, мы не отдадим вам Косово». Плакаты скоро станут развешивать во всех больших сербских городах. Правда, смешно: все деньги ведущих патриотов страны лежат в европейских банках зелеными бумажками США? Мы с Неманей кровно заинтересованы в том, чтобы Штаты были ведущей силой в мире. Это знают немногие, слухи же нас не волнуют – можно все списать на происки врагов. – Борис тяжело вздохнул. – Недавно к Немане пришел один бывший русский дипломат, с которым мы занимались строительным бизнесом в Москве. Его фамилия Барченко.