Заговор - [46]

— Я люблю вас, — сказал Марк.

— Не надо! Я вам не верю. Моему отцу угрожают неприятности с вашей стороны, и вы хотите, чтобы я поверила в вашу любовь? — Ослабев, она села на стул. — Уходите! Ради всего святого, уходите!

Больше всего на свете Марку хотелось обнять ее, все объяснить, но он знал, что сможет это сделать лишь через двадцать четыре часа. Рассказать ей — что рассказать? — если она вообще не хочет его слушать! Он открыл дверь и тихо вышел. Слава богу, что она не видела его лица. Он потерял все.

Домой он ехал как в тумане. Черный «бьюик» едва поспевал за его «мерседесом». Вернувшись, Марк, как всегда, оставил ключи Симону и поднялся к себе.

Черный «бьюик» остановился ярдах в ста от дома. Двое мужчин видели, как в окнах квартиры Марка зажегся свет. А затем потух. Один из сидящих в «бьюике» достал очередную сигарету, затянулся и взглянул на часы.

ЧЕТВЕРГ — 10-е

Сенатор проснулся в 5.35 в холодном поту — в сущности, всю ночь он спал урывками, проваливаясь в сон не больше чем на несколько минут. Это была какая-то ужасная ночь, наполненная раскатами грома, вспышками молний и завыванием сирен. Именно они и вышибли из него пот. Он нервничал значительно больше, чем предполагал; уже к трем утра он решил, что позвонит боссу и скажет, что выходит из игры, несмотря на последствия, на которые время от времени недвусмысленно намекали ему. Но видение президента, умирающего у его ног, напомнило сенатору то, что случилось тогда в Далласе двадцать с лишним лет назад.

Пять человек уже погибли, но их смерть была сущей мелочью: вот смерть президента — та должна будет потрясти мир! Кто помнит тех двух безымянных, которые погибли под колесами поезда, доставлявшего тело Роберта Кеннеди в Вашингтон? Никто! Но все помнят смерть Роберта.

Сенатор подошел к окну, рассеянно всматриваясь в даль, затем отвернулся от окна. Он вперился взглядом в свои часы, словно надеясь остановить время. Секундная стрелка безостановочно двигалась по циферблату, столь же безостановочно приближая время — 10.06. Он сел за утренние газеты. «Пост» сообщала, что нынешней ночью на Вашингтон обрушился один из самых жестоких штормов за всю его историю — это привело к пожарам, а Люббер-Ран в Вирджинии вышла из берегов. Почитать бы сейчас завтрашние газеты!

* * *

Первым Директору позвонил Эллиот, сообщил, что наблюдение за деятельностью сенаторов Дункана и Декстера не принесло ничего нового в оценку ситуации. Директор что-то проворчал про себя, доедая яйцо, торчащее тупым концом из подъяичника, и продолжая читать в «Пост» описание природных бедствий, обрушившихся на Вашингтон этой ночью. Глянув в окно, он удостоверился, что день стоит сухой и ясный. Погода как раз для покушения, подумал он. Прекрасный день, подумал он, для этих взбесившихся гадов. Сколько времени еще придется молчать, никому ничего не рассказывая? Президент должен выехать из Белого дома в десять ноль-ноль. За два часа Директор должен будет предупредить главу Секретной Службы и, если понадобится, самого президента. Черт возьми, он отложит объяснения до последней минуты, а свои соображения в полном объеме представит потом. Он был готов рискнуть всей своей карьерой, чтобы схватить за руку этого гнусного выродка. Но рисковать жизнью президента…

Эллиот встретил его у лифта. Он всегда на месте, никогда не опаздывает. В нем есть что-то нечеловеческое, подумал Директор. Не расстаться ли с ним? Он внезапно понял, что, возможно, этим же вечером ему придется вручать свое прошение об отставке президенту. Какому президенту? Мысль мелькнула, и он выкинул ее из головы — придет время, когда он будет об этом думать, сейчас его занимали ближайшие пять часов.

Дункан и Декстер отвечали на телефонные звонки и звонили сами в течение ночи и раннего утра, но ничего подозрительного не зафиксировано. Аналогичной была и вся остальная информация. Директор осведомился, где находятся сенаторы в настоящий момент.

— Оба завтракают у себя дома. Декстер в Кенсингтоне, Дункан — в Александрии… Шестеро агентов наблюдают с пяти утра и будут весь день фиксировать каждую деталь их поведения.

— Хорошо.

Следующим был дактилоскопист. Он напоминал ребенка, что возится с любимой игрушкой. Работа с отпечатками была для него не столько обязанностью, сколько удовольствием. Как выяснилось, они нашли семнадцать отпечатков обычных пальцев и три больших!

— Думаю, что мы можем идентифицировать по меньшей мере два отпечатка, — сказал он в заключение, — и представить вам исчерпывающее сообщение через два, максимум три часа.

Директор посмотрел на часы — уже 6.45.

— Договорились. И не теряйте ни минуты. Как только получите результат — даже отрицательный, — немедленно доложите мне, и прошу вас поблагодарить своих работников за ночную работу.

Эксперт-дактилоскопист покинул Директора, а в кабинет был приглашен Валтер Вильямс, специалист по прогнозам и оценкам. Высокий, пяти футов и одиннадцати дюймов ростом, с привлекательным тонким бледным лицом, над которым возвышался могучий лоб, Вильямс был известен всем под кличкой Мозг или В. В. Первейшая его обязанность состояла в том, чтобы обеспечить «банк идей». Директор всегда доверял суждениям В. В., но сегодня он не мог рисковать. Наилучшим выходом будет, если В. В. даст совершенно определенный ответ на его гипотетический вопрос.