Заговор - [45]

— Все, как у людей, не так ли? — сказала она.

— Да, — сказал Марк. Он поблагодарил женщину и быстро распрощался.

На улице он остановил такси. Это же сделал один из троих, следовавших за ним; остальные двое поспешили к своей машине.

* * *

— Вы должны были сделать это еще три дня назад, понимаете, Марк?! Впрочем, и я тоже, — сказал Директор. — Значит, или Декстер, или Дункан… Вас должен заинтересовать тот факт, что оба они, впрочем, как и большинство сенаторов, завтра остаются в Вашингтоне и оба собираются присутствовать на церемонии в Капитолии… Ладно. Ребята из дактилоскопического отдела обнаружили банкнот с отпечатками пальцев миссис Казефикис. Нам повезло: это оказался двадцать второй банкнот, а доведись обрабатывать еще шесть, мы не успели бы к десяти утра завтрашнего дня. На банкноте есть еще несколько отпечатков, и они будут работать с ними всю ночь. Я предполагаю вернуться домой к полуночи. Если вы докопаетесь до чего-нибудь, звоните. Жду вас завтра здесь в восемь пятнадцать. Сделать что-либо теперь вы уже вряд ли успеете. Но особо не беспокойтесь. Я подпущу президента к опасной зоне, только если мы будем держать всех этих сукиных детей под контролем.

— В восемь пятнадцать я приду к вам с докладом, сэр, — сказал Марк.

Уже садясь в машину, он вспомнил, что забыл взять отчеты о слушаниях в комиссии. Но, очутившись в помещении, он почувствовал, что его неудержимо тянет в сторону таксофона. Он должен позвонить Элизабет, должен выяснить, как она себя чувствует после аварии. Он набрал номер больницы.

— Увы, она ушла домой…

— Благодарю вас, — сказал Марк. Он чувствовал, как колотилось сердце, когда он набирал ее номер в Джорджтауне.

— Элизабет?

— Да, Марк. — Голос у нее был… холодный? Испуганный? Уставший? Сотни вопросов едва не сорвались у него с языка.

— Не мог бы я сейчас приехать к вам?

— Приезжайте. — Телефон звякнул.

Марк вышел из будки, чувствуя, что у него вспотели ладони. Черт возьми, еще одно дело, прежде чем он увидит Элизабет, — взять эти бумаги, которые, может быть, помогут свести концы воедино.

По пути к лифту ему показалось, что он слышит шаги за спиной. Конечно, так оно и должно быть: за ним шли люди. Подойдя к дверям лифта, он нажал кнопку «Вверх» и обернулся на звук шагов. Среди толпившихся вокруг шоферов, конгрессменов, просто зевак двое явно наблюдали за ним или же они прикрывали его? Был тут и третий человек — в темных очках, который внимательно изучал рекламу «Медикара», но, насколько Марк успел быстро оценить его, он куда больше смахивал на агента, чем остальные двое. «Надоели они мне все!» — подумал он. Придется рискнуть. Дверь лифта открылась, он вошел и то поднимался, то опускался, менял лифты и этажи пока не избавился (как ему показалось) от сопровождающих. Удалось!

Пенсильвания-авеню он пересек стремглав под аккомпанемент скрежещущих тормозов и яростных проклятий. Выруливая, он посмотрел в зеркальце заднего обзора. Чисто — никаких «форд-седанов». Удалось! Он сам по себе. Он улыбнулся. От Директора ему крепко достанется. На углу Пенсильвания-авеню и 14-й стрит он успел как раз поймать смену сигналов светофора. Теперь можно расслабиться.

Черный «бьюик» проскочил на красный свет. Ему повезло, что вокруг не было никого из дорожной полиции.

По мере того как Марк приближался к Джорджтауну, растерянность его возвращалась: что сказать ей, как вести себя? Нажимая звонок у входных дверей, он по-прежнему слышал, как резко и сильно бьется его сердце.

Элизабет открыла сразу. Вид у нее был измученный. Он прошел за ней в гостиную.

— Вы уже оправились после аварии?

— Да, спасибо. Откуда вы знаете, что я попала в аварию?

Марк на секунду замешкался.

— Позвонил в больницу. Там мне и сказали…

— Зачем вы лжете, Марк? В больнице никому ничего не известно об этом деле.

Марк опустил глаза. Так он и сидел, уставившись на ковер.

— Я… Я не хотел врать вам, Элизабет. Честное слово, не хотел.

— Почему вы следите за моим отцом? — резко спросила она. — Он сразу узнал вас, когда увидел в «Мейфлауэре». Вы выслеживали его на заседании комитета и на слушаниях в сенате.

Марк молчал.

— О'кэй! Не надо объяснений. Я еще не окончательно ослепла. Я и сама могу кое о чем догадаться. Я — часть операции ФБР. Бедняжка, как поздно вам приходится работать, не так ли, агент Эндрью? Для человека, которого предназначили для работы с дочерью сенатора, вы чертовски глупы. Итак, сколько дочек вы уже соблазнили за эту неделю? Может, переключитесь на жен? Ваше мальчишеское обаяние неотразимо подействует на них. Хотя и я, должна признаться, оказалась в числе одураченных вами!

Голос Элизабет дрогнул. Марк по-прежнему не мог смотреть на нее. В его душе все кипело и стонало. Через минуту она овладела собой:

— Уходите, Марк. Пожалуйста. И сразу же. Надеюсь, что никогда больше не увижу вас. Может быть, я еще смогу вернуть себе самоуважение. Уходите. Ищите чью-нибудь другую дочку, чтобы соблазнять ее вашим враньем относительно любви!

Он сознавал, что она права в своем гневе. Но как он хотел, отчаянно и без надежно, чтобы она его поняла! Между тем и его самого обуревали сомнения: можно ли ей доверять? И он чувствовал, что теряет ее.