Загляни ко мне на Рагнарёк - [25]
— Теперь обед! — радостно сказал впередисидящий толстяк.
Какой-то дяденька в смешной шляпе кинул с трибуны мокрую тряпку.
— Это женский чепец, — пояснил дядя Сережа. — Называется «дамская милость». Его бросал специальный «судья чести», чтобы упавшего рыцаря не добивали.
— Лучше бы он им зонтик бросил, — заметила мама.
Рыцарь-молоток помог подняться рыцарю-гвоздю, они поклонились и ушли.
— Теперь обед, — с надеждой сказал впередисидящий толстяк.
Но не тут-то было. На арену выехала целая толпа рыцарей.
— Это мелэ, — объяснил дядя Сережа. — Общая схватка.
Рыцари разделились на две команды, как при игре в «цепи кованые» или «казаки-разбойники», сосчитались и выстроились двумя рядами. Протрубили трубы, и «команды», подняв тучи брызг, неторопливо «ринулись» друг на друга. Произошла маленькая неразбериха, потом брызги рассеялись и в пелене дождя проступила героическая картина: почти все рыцари в обнимку с конями лежат на арене в живописных позах и мелодично стонут. А один, очень гордый, стоит и машет рукой.
Дяденька в короне, сидевший на трибуне напротив, бросил в стоящего рыцаря жезл, видимо, чтобы тот не выделывался. Но не попал. Рыцарь увернулся. И стал махать еще более гордо.
— Это король кинул жезл, чтобы остановить бой, — сказал дядя Сережа. — Чтобы победитель не бросился приканчивать побежденных.
— Да уж, — заметил Данил. — Тут столько побежденных, что рыцарь закончил бы перерезать им глотки только к полуночи. И обед пришлось бы задержать.
— Теперь обед, — неуверенно сказал толстяк.
Вышел герольд и под жуткую какофонию труб вручил победителю приз — цветочек.
— Как они, однако, экономили на наградах, — удивилась мама.
— Призы бывали разные. Иногда вручали ленту или живого медведя, — сказал дядя Сережа.
— Не знаю, обрадовалась бы я, если бы мне вручили живого медведя, — засомневалась мама. — Да и дохлого тоже.
Герольд прокричал что-то в рифму.
— Теперь обед! — возликовал толстяк и вскочил.
— Надо помыть руки, — мама оглянулась в поисках подходящего заведения.
— Мама, мы же в средневековом замке, — сказал Влад. — Какой-то тогдашний Людовик, не помню номера, мылся два раза в жизни: один раз, когда родился, а второй — перед свадьбой.
— Может, средневековые микробы были более стерильные, — сказала мама. — А сейчас лучше не рисковать. Марш в туалет, вон там я вижу заветные буковки WC.
Данил хотел было воспротивиться, но Влад шепнул ему:
— Не ерепенься, средневековый туалет — это знаешь какая крутая штука! Почище любого аттракциона!
Братья зашли в «средневековый» туалет.
— Ну и где тут крутизна? — пожал плечами Данил, озирая сверкающую сверхсовременную сантехнику и чистенькую плитку на стенах.
— Опять вранье, — обиделся Влад. — Настоящий средневековый туалет находился в башне. На самом верху была комнатка с этой… ну, с дыркой. Ты там делаешь свои дела, и они летят к подножию башни. Пока башня не заполнится, туалет не меняют. Проходят века. А когда башня будет полна под завязку, ее замуровывают, а под туалет оборудуют другую башню. Поэтому в средневековых замках так много башен. А чтобы гости чего неприличного не подумали, хозяева распространяют слух, что в башне замурована принцесса, а вовсе не это… гуано.
— И все окрестные рыцари бросаются освобождать принцессу! — обрадовался Данил. — А когда освободят… уф!
— Вот-вот, — кивнул Влад. — Это был такой средневековый прикол.
— Слушай, пошли поищем нормальный средневековый туалет, — предложил Данил. — Не может быть, чтобы его не было. Зачем нам обед? Нас и в отеле на убой кормят.
— Круто, — обрадовался Влад. — Надо найти самую высокую башню. Я видел слева от этого поддельного туалета какие-то ступеньки.
На самом деле было так:
В 711 году арабские войска под предводительством Тарика бен Саида высадились на юге Пиренейского полуострова в месте, которое сейчас называют Гибралтар. Властитель Ифрикии, североафриканской провинции Дамасского халифата, послал войска, надеясь на помощь изменника графа Хулиана. Граф Хулиан враждовал с вестготским королем Родриго, тогдашним владыкой Испании. Тарик бен Саид победил испанского полководца Теодориха, подданного Родриго, а затем, в битве при Херес де ла Фронтера, и самого короля. Так началось долгое, почти 800-летнее пребывание мавров на Пиренейском полуострове.
Но если бы Испания была дождливой, ее история сложилась бы по-другому.
— Что там? — Тарик бен Саид величественно простер руку вперед, где за пеленой дождя что-то темнело.
— Там войска Теодориха, визиря неверных, — сказал Омар бен Идрис, ежась от холодных струй.
— На врага! — воскликнул Тарик бен Саид. — Сокрушим этих неверных во имя Аллаха!
Он пришпорил коня… но конь после нескольких странных телодвижений замер и не тронулся с места.
— Вот-вот, — уныло кивнул Омар бен Идрис, выжимая мокрую полу халата. — Ваш конь прилип. Он завяз в этой липкой грязи. Мой тоже.
Тарик бен Саид гневно взглянул на приближенного и дернул поводья. Конь честно попытался поскакать, но… шлепнулся набок. Поминая злокозненных ифритов и их родственников, Тарик бен Саид выбрался из седла и, весь измазанный, прошел два шага. На третьем ноги его завязли в грязи.
