Загадочный любовник - [43]

Она не могла вспомнить, как получилось, что ее руки обвили Алекса за шею, а пальцы запутались в его длинных волосах. Кэролин закрыла глаза — ей не хотелось смотреть на Алекса и думать, что она ведет себя, как последняя дура. Она поцеловала его, довольно неумело, и все же этот поцелуй вызвал в нем целую бурю чувств и он издал стон, похожий на звериный рык.

Кэролин почувствовала, как внизу живота разлилось тягучее тепло.

Наверное, мужчина почувствовал ее возбуждение. Он подхватил ее за бедра, без видимого усилия поднял вверх, заставив обхватить ногами себя за талию, и направился к кровати.

Он опустил ее на покрывало и тут же устроился между ее ног, как будто там было его законное место. Он был возбужден до предела и, возвышаясь над ней, медленно двигал бедрами, прижав руки Кэролин к скомканным простыням.

— Давай, Кэролин, закрой глаза, — прошептал он. — Представь себе, что ничего не происходит, и все это — лишь плод твоей фантазии, дивный, несбыточный сон.

Она знала, что поступает как настоящая трусиха, но все же сделала, как он велел. Она боялась смотреть на его губы, боялась заглянуть в раскосые глаза, а больше всего боялась сознаться самой себе, что участвует в этом безумии.

Она лежала на кровати, той самой, где провела столько одиноких ночей. Он встал и грозно навис над ней в темноте комнаты, потом потянулся к застежке на ее джинсах.

Кэролин схватила его за руку, чтобы остановить, но Алекс, отмахнувшись от нее, как от назойливой мухи, стянул с нее джинсы. Она лежала в темноте, совершенно обнаженная, и чувствовала себя очень ранимой и напуганной.

Он схватил Кэролин за бедра и, подтолкнув повыше на кровати, прильнул ртом к ее сокровенному местечку. Она вздрогнула и начала вырываться, но мужчина был намного сильней, чем она; чтобы удержать ее на месте, он впился пальцами ей в бедра.

— Не будь ребенком, Кэролин, — прошептал он в темноте. — Прими то, что я могу тебе дать.

Она вцепилась в его длинные волосы и потянула вверх, но он не обратил на нее никакого внимания, полностью отдавшись своему занятию, и Кэролин захотелось разрыдаться. Она ненавидела это и никогда не позволяла мужчинам ласкать себя подобным образом — ласка казалась ей слишком интимной, унизительной и совершенно невыносимой. Уронив руки на простыни, она сжала зубы и постаралась совладать с чувствами, которые росли в ней и ширились вопреки ее негодованию. Она дрожала, судорожно сжимая в кулаках смятые простыни, потом прикусила губу, прикусила глубоко, до крови, только чтобы не просить, не молить ни о чем; ей хотелось, чтобы он прекратил эту пытку, и она смогла вынырнуть из темноты, из сладкого дурмана хмельных желаний, выжигающих из ее памяти все, кроме того, что он с ней делал.

Она была уже почти на краю, когда он вдруг отстранился; Кэролин издала крик отчаяния и раскрыв глаза, увидела, что он приподнялся над ней. Теперь его кожа пылала и покрылась влагой от горячего пота; он схватил ее за лицо и всматривался в глаза пылающим взглядом.

— Хочешь, чтобы я остановился?

Кэролин смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. Она дрожала и изнемогала от желания, такого сильного, какого раньше никогда не испытывала. Он дотронулся до ее губы, и на его пальцах остался след от крови.

— Ты прокусила себе губу, — удивился он. — Укуси меня.

И прижался губами к ее рту.

Должно быть, она причинила ему боль, но Кэролин было не до того, чтобы переживать по этому поводу. Когда он отстранился, его губы тоже были в крови; потом он проложил цепочку горячих влажных поцелуев вдоль ее шеи. Она подумала, а вдруг он оставил за собой кровавый след, как самый настоящий вампир, но потом решила, что ей на это наплевать.

Кэролин задыхалась. Когда его сильные руки, наконец, сомкнулись на ее грудях, она выгнулась, пронзенная сладкой судорогой и потянулась к нему, чтобы он закончил эту восхитительную пытку.

— Не спеши, Кэролин, — прошептал он, толкнув ее легонько на подушку. — Не нужно торопиться, у нас в запасе целая вечность.

— Нет, — выдохнула она. Раскрыв глаза, она увидела, как по их телам пробегают огненные блики от камина — порочные, грешные, колдовские. — Не заставляй меня… просить.

Он погладил ее ноги, прежде чем их раздвинуть.

— Мой ангел, я не хочу, чтобы ты просила, — прошептал он. — Это я должен умолять тебя.

Она схватила его за плечи, вонзившись ногтями в гладкую влажную кожу.

— Зачем? Ведь я и так сделаю все, что ты попросишь.

— Может, в следующий раз, — прошептал он и провел рукой у нее между ног, и Кэролин едва не подпрыгнула, подавив отчаянный крик. — Теперь держись, ангел.

Она напряглась, уверенная в том, что он ворвется в нее и причинит боль.

Он так не поступил. Между ног она чувствовала горячую влажную головку его члена, но сам Алекс не двигался; возбужденный до предела, он тем не менее застыл в терпеливом ожидании. Кэролин подумала, что еще немного — и она, пожалуй, не выдержит этой пытки и закричит.

— Можешь открыть глаза Кэролин.

Она раскрыла глаза и уставилась на него в напряженной неподвижной тишине, чувствуя, как он медленно толкнулся в нее, растягивая и наполняя ее с такой самозабвенной настойчивостью, что она задрожала еще до того, как Алекс перестал двигаться.