Загадочный город - [100]

В окнах первого этажа Эскатчен Плейс горел свет. Горэмбьюри позвонил, потом постучал и, когда не последовало никакого ответа, наклонился и прокричал в отверстие почтового ящика:

— Пришел Горэмбьюри! С вами хочет встретиться один деревенский, сейчас, сегодня.

— И почему он, черт возьми, так замешкался?

Еще один неожиданный ответ. Таинственный деревенский житель успел завоевать уважение самых неожиданных персонажей.

Через несколько минут массивная дверь Эскатчен Плейс распахнулась, выпуская хозяина дома. Финч выглядел лихо, напоминая скорее бандита, чем герольда, в своих кожаных сапогах, длинном кожаном пальто с воротом из овчины, каракулевой шапке и с посохом, на ручке которого красовалась резная птица — предположительно зяблик.

Его приветствие показалось Горэмбьюри загадочным.

— Городской герольд не может позволить себе находиться в компании бывшего городского секретаря в полуночный час — это преступно, сэр, преступно, коррупция и преференции. Поэтому вы не должны меня видеть, но сам я буду за вами следить. Когда доберемся до места встречи, дайте мне отмашку в направлении sinister. Обернетесь — получите по заслугам Лота.

Горэмбьюри попытался расшифровать речь Финча. Должно быть, он подразумевал жену Лота, которая во время побега из Содома не пожелала выполнять указания ангелов-спасителей, из-за чего превратилась в соляной столб. Если он обернется и посмотрит на Финча, тот откажется от миссии. Sinister значило «левый». Горэмбьюри двинулся вперед, не оглядываясь. Вечер выдался поистине необычный — что же будет дальше?

Гидра так и стояла у разрушенного дома. Управлявшие ею люди исчезли. Орелия обнаружила Облонга на Голден Мин, а дальнейшее произошло случайно. На окольной дороге по пути к месту встречи они столкнулись с Валорхенд, которая стояла, привалившись к дереву. Виксен выглядела истощенной, но, что удивительно, при этом ее лицо светилось едва ли не блаженством. Судя по всему, девушка с золотыми болас любила спецэффекты, и не важно, что их вызвало, какой бы целью и степенью поражения они ни обладали. Тем не менее, вспомнив выступление Валорхенд на приеме сэра Веронала, Орелия приняла спонтанное решение. Враг сэра Веронала был ее другом.

— Вы пойдете со мной. Нам нужно кое с кем встретиться.

И тут вечер преподнес очередной сюрприз:

— Сама знаю — с деревенским, который живет в башне.

Решетка, находившаяся в крошечном переулке за углом такой же неприметной улочки, поднялась без труда. Горэмбьюри, не оборачиваясь, взмахнул левой рукой и спустился вниз по железным ступеням. В туннеле царил холод, как в тюремной камере. Секретарь пошел на голоса, которые усиливались эхом тоннеля, и вскоре добрался до древней сводчатой крипты. Ее освещали расставленные на подмостках свечи в бутылках из-под вина. Пол оказался мощеным, но не ровной современной кладкой. У стен в несколько рядов громоздились бочонки, перед которыми были расставлены стулья. Над бочонками висела свежеокрашенная вывеска с надписью «Душа подмастерья под землей».

Прежде чем Горэмбьюри успел посетовать на такое вопиющее нарушение «Лицензионных предписаний», как продажа спиртного после полуночи, его грубовато поприветствовал Борис («Это старик Скукамбьюри!»). Ему предложили пинту «Крепкого», стул; Ференсен пожал ему руку, а Финч похлопал его по плечу и заметил, что здесь «эль встречается с лунным светом».

При виде Орелии Финч сразу же помрачнел.

— Мои соболезнования, — сказал он, — и пора бы нам обоим раскрыть все карты.

Орелия кивнула, вспоминая их разговор на приеме Сликстоуна. Ференсен осмотрел пеструю компанию: давно знакомые лица Бориса и Берта, Билла Ферди и Хеймана Солта; недавние знакомые: Грегориус Джонс, Виксен Валорхенд, Горэмбьюри и Орелия Рок, а также совершенно незнакомые Мармион Финч и новый историк Джона Облонг.

Ференсен открыл совещание.

— Тем немногим, кто меня не знает, скажу, что зовут меня Ференсен, сам я деревенский, но интересы города принимаю близко к сердцу. Для дела важно, чтобы мое присутствие в долине оставалось тайной. В свое время вы поймете почему. — Ференсен помедлил. Он просил их принять на веру слишком многое. И все же он поспешно продолжил: — Ротервирд уже пережил закрытие единственного паба, одну подозрительную смерть, удар странной молнии, прибытие человека, обладающего невероятным богатством и властью, — а теперь еще и пожар.

Солт отметил, что Ференсен не упомянул о чужестранном происхождении сэра Веронала — которое, конечно же, являлось главным доказательством его вины.

— Вам может показаться, что уже и этого было бы достаточно, однако сегодня вечером двое из нашей компании совершили крайне необычное путешествие. — Он сделал паузу, прежде чем указать на Валорхенд и Горэмбьюри.

Двух более странных компаньонов сложно было и представить. Несмотря на всеобщую подозрительность, Ференсену удалось минимальными усилиями привлечь внимание слушателей.

— Все это — симптомы опасности, масштабы которой трудно описать. Я пригласил вас сюда для того, чтобы обменяться информацией и разработать общую стратегию. Но начать нужно все-таки с первого. Никто не знает всей картины, но каждый имеет