Загадочное происшествие в Стайлзе. Большая четверка - [11]

Мэри Кавендиш тронула меня за руку.

– В чем дело? Почему доктор Бауэрштайн так странно повел себя?

– Вы знаете, о чем я думаю?

– О чем?

– Послушайте! – Оглянувшись, я убедился, что нас не подслушивают, и прошептал: – По-моему, ее отравили. Я уверен, что именно это подозревает доктор Бауэрштайн.

– Что? – Мэри привалилась к стене, зрачки ее глаз мгновенно расширились, почти лишившись радужной оболочки.

Всхлипнув, она испугала меня, вдруг закричав:

– Нет, нет… не может быть… это невозможно!

Вырвавшись от меня, женщина побежала вверх по лестнице. Я последовал за ней, опасаясь, как бы она не упала в обморок. Смертельно побледнев, Мэри стояла, привалившись к перилам. Но, увидев меня, раздраженно махнула рукой:

– Нет, нет… оставьте меня. Мне надо немного побыть одной. Просто надо немного успокоиться. Прошу вас, возвращайтесь к остальным.

Я неохотно подчинился. Джон и Лоуренс зашли в столовую. Я присоединился к ним. Все мы долго молчали, но я решился нарушить молчание, задав, очевидно, интересовавший всех вопрос:

– А где мистер Инглторп?

Джон в недоумении покачал головой:

– По-моему, дома его нет.

Мы переглянулись. Так куда же подевался Альфред Инглторп? Его отсутствие казалось странно необъяснимым. Мне вспомнились последние слова умирающей миссис Инглторп. Что скрывалось за ними? Что еще она могла бы сказать нам, если бы у нее оставалось время?

Вскоре мы услышали, как доктора спускаются по лестнице. Доктор Уилкинс выглядел важным и напряженным, явно пытаясь скрыть странное возбуждение под напускным спокойствием. Доктор Бауэрштайн держался на заднем плане, выражение его мрачного бородатого лица не изменилось. Доктору Уилкинсу представилась возможность выразить их общее мнение.

– Мистер Кавендиш, – произнес он, обращаясь непосредственно к Джону, – мне нужно получить ваше согласие на посмертное вскрытие.

– Разве это так необходимо? – печально поинтересовался тот, скривившись от боли.

– Безусловно необходимо, – вставил доктор Бауэрштайн.

– Вы имеете в виду, что…

– Что в данных обстоятельствах ни доктор Уилкинс, ни я сам не можем выдать свидетельство о естественной смерти.

– В таком случае, – склонив голову, сказал Джон, – у меня нет иного выхода, кроме как согласиться.

– Благодарю вас, – оживленно произнес доктор Уилкинс, – мы предполагаем, что процедура произойдет завтра вечером… или, вернее, уже сегодня вечером, – добавил он, глянув на рассеявшийся ночной сумрак. – И учитывая все обстоятельства, боюсь, вряд ли удастся избежать некоторого дознания… Но прошу вас, не терзайте себя, просто таковы необходимые формальности.

После небольшой паузы доктор Бауэрштайн вытащил из кармана два ключа и передал их Джону.

– Это ключи от дверей двух смежных комнат. Сейчас я запер их, и, на мой взгляд, до прибытия официальных лиц их лучше не открывать.

Доктора удалились.

Я же обдумал одну идею и теперь почувствовал, что пора бы высказать ее. Однако, опасаясь негативной реакции, продолжал нерешительно медлить. Джон, как я понимал, крайне боялся любой огласки и, будучи беспечным оптимистом, предпочитал по возможности избегать любых трудностей. Его будет трудно убедить в благоразумии моего плана. Лоуренс, с другой стороны, будучи более консервативным и обладая богатым воображением, вполне мог бы стать моим союзником.

Вне всякого сомнения, в данный момент мне следовало проявить инициативу.

– Джон, хочу предложить вам кое-что, – осторожно произнес я.

– Что же?

– Вы помните, я рассказывал о моем друге, месье Пуаро?

– О том бельгийце, который прибыл сюда? Он ведь считался знаменитым детективом…

– Верно. Я хочу, чтобы вы позволили мне пригласить его сюда… расследовать это дело.

– Что… так сразу? До вскрытия?

– Именно, нельзя терять преимущества времени, если… если уж… совершено преступление.

– Какие глупости! – гневно вскричал Лоуренс. – На мой взгляд, этот Бауэрштайн просто выдумал черт знает что! Уилкинс ни о чем плохом не подумал, пока тот не настроил его. Но, как любой подобный эксперт, Бауэрштайн одержим навязчивой идеей. Он помешался на своих ядах, и, естественно, ему повсюду мерещатся отравления.

Признаюсь, меня удивило отношение Лоуренса. Учитывая, что он вообще крайне редко испытывал сильные эмоции.

Джон нерешительно помолчал.

– Не могу сказать, Лоуренс, что я готов согласиться с тобой, – наконец заявил он. – Я склонен предоставить Гастингсу свободу действий, хотя предпочел бы немного повременить. Ведь, возможно, нам удастся избежать скандала.

– Никакого скандала! – пылко воскликнул я. – вам совершенно нечего опасаться. Пуаро – сама осмотрительность, из него лишнего слова не вытянешь.

– Тогда отлично, поступайте как знаете. Даю вам карт-бланш. Хотя, если наши подозрения верны, то дело представляется вполне ясным. Прости меня, господи, если я в нем ошибаюсь!

Я глянул на свои часы. Стрелки подошли всего лишь к шести утра. Я решил, что медлить нельзя, но все-таки позволил себе задержаться минут на пять. Зайдя в библиотеку, я отыскал медицинский справочник, где описывались признаки отравления стрихнином.

Глава 4 ПУАРО ПРИСТУПАЕТ К РАССЛЕДОВАНИЮ

Деревенский коттедж, где остановились бельгийцы, находился неподалеку от парковых ворот. Сокращая путь в деревню, домочадцы обычно пользовались луговой тропинкой, а не петляющей автомобильной дорогой. И мне, естественно, кратчайший путь показался более привлекательным. Я уже подходил к воротам, когда мое внимание привлекла бегущая мне навстречу фигура. Это был мистер Инглторп. Где же он пропадал? Как, интересно, он объяснит свое отсутствие?