Загадочная птица - [77]

Через три дня в его дом на Нью-Берлингтон-стрит пришло письмо. От нее.

Любимый мой, — писала она, сильно вдавливая перо в бумагу, — я продала рисунки с Мадейры, еще когда ты был в отъезде, и решила тебе не говорить. Их увезли за границу. Подпись на них не моя, так что никаких неприятностей в связи с этим у тебя не возникнет. Мне щедро за них заплатили и предложили купить все, что я напишу. Я даже чуточку возгордилась, не могла удержаться. На эти деньги я приобрела дом для себя и дочери. В тихом месте, где она станет расти, окруженная любовью. Всю жизнь Софию будет окружать любовь. Так я ей обещала.

Прощай, Джозеф. Я никогда не перестану тебя любить.

Добравшись до дома на Орчард-стрит, Банкс обнаружил, что мисс Браун оставила все. Уехала вместе с Мартой. Не взяла даже пеленки из колыбельки Софии. Слуги были удивлены и озадачены не меньше, чем он. Только позднее, ближе к вечеру, Банкс заметил, что на стене, где висел рисунок «Дубовые листья и желуди», зияет пустота.

18 Обыкновенная коричневая птичка

До Линкольна я добрался без приключений и даже раньше, чем ожидал. Пришлось поехать кружной дорогой. При въезде в город я позвонил Берту Фоксу и договорился, что он доставит изделие в отель в семь вечера. Потом мы поболтали немного. В общем, в отель я попал к шести. Тут, как обычно, хорошо натопленные камины, уют и все остальное, что нужно усталому путнику, прибывшему с холода. Поттс сидел в кресле, читал роман Раймонда Чандлера и наблюдал за дверью. Он обшарил меня взглядом и со вздохом поднялся. Видимо, его разочаровало, что у меня с собой ничего не было.

— Мистер Фицджералд! Вы становитесь каким-то очень таинственным. Вот уж этого я от вас не ожидал.

— Я должен воспринимать это как комплимент?

— Как вам понравится. — Он махнул рукой в сторону стойки регистрации. — Я полагаю, вы захотите немного отдохнуть после поездки. А затем очень желательно было бы перекинуться с вами парой слов наедине.

— Давайте встретимся в баре через полчаса.

— Может, где-нибудь в уединенном месте?

— Нет, я бы предпочел бар. Там уединения как раз столько, сколько необходимо.

Поттс кивнул, принимая условия.

— Хорошо. В таком случае в баре, через полчаса. — Он поплелся к дивану, добрый пожилой джентльмен, озабоченный лишь тем, чтобы дочитать свою книгу.

Я сказал женщине за стойкой регистрации, что мне скоро должны принести пакет.

— Когда человек появится, — попросил я ее, — позвольте ему занести пакет в мой номер. Его фамилия Фокс.

Войдя к себе, я сразу позвонил Кате и Андерсону. За пять минут до времени, назначенного для встречи с Поттсом в баре, в мою дверь постучала Катя.

— Уф! — Она вздохнула и в притворном изнеможении театрально плюхнулась на кровать. — Как я устала! Они не отставали от меня целый день, все уговаривали замолвить за них слово. Отчаянно торговались. Один, вы догадываетесь кто, следил за мной, когда я выходила из номера. — Катя резко выпрямилась. — Все прошло нормально?

Я сел рядом.

— Да. Смотрите. — Я вытащил из кармана лист бумаги. — Это расписка. Покажу им, но в крайнем случае, если потребуют. Не хочу, чтобы они приставали к Берту Фоксу.

Катя рассмеялась:

— Пять тысяч фунтов! Это сведет их с ума.

Я поддержал ее смех.

— И где сейчас ваша «покупка»? — спросила она.

— У Фокса. Я знал, что Поттс станет караулить в холле, и попросил его. Он принесет чуть позднее.

— А вы уверены, что Фокс не передумает?

— Да. Берт — странный малый, но это дело мы с ним оцениваем одинаково. Ему можно доверять.

— А как рисунки?

— А что рисунки? Футляр заклеен. Выяснить, есть там рисунки или нет, можно лишь открыв его.

Катя посмотрела на часы:

— Нам пора. Поттс слоняется в конце коридора, следит, кто приходит и уходит.

— Тогда давайте захватим его с собой.

Я встал и подал ей руку, помогая подняться.

Поттс не удивился, увидев Андерсона и Габби, ожидающих нас в баре. Снял круглые очки, энергично протер о жилет и любезно улыбнулся:

— Понимаю. Лучше было бы нам поговорить вдвоем, мистер Фицджералд, но ничего, давайте посмотрим, что получится.

В баре, кроме Андерсона и Габби, никого не было, но камин пылал вовсю. И была включена музыка. Неизвестная мне певица исполняла «Возьми меня с собой на Луну», слегка пережимая по части чувств. За стойкой мрачноватый бармен читал книгу, которую при нашем появлении поспешно отпихнул в сторону.

Мы уселись вокруг того же столика, что и в прошлый раз, но сейчас все смотрели не на Андерсона, а на меня. А я смотрел на них, переводя взгляд с Андерсона, застывшего в позе ожидания, на Катю, радостную и взволнованную, затем на Поттса, тревожно косившегося на дверь бара. И наконец на Габби. Она, разумеется, тоже была обеспокоена.

На сей раз, в виде исключения, Андерсон не стал ждать, когда подадут выпивку, а сразу перешел к делу:

— Это правда? Птица у вас?

— Да, — произнес я. — Правда. Я купил ее сегодня за пять тысяч фунтов. Владельца эта цена устроила.

— Кто владелец? — вмешался Поттс, но Андерсон не дал мне ответить, задав самый главный вопрос:

— Вы получили птицу вместе с рисунками?

— Вот этого я пока сказать не могу. Владелец о рисунках ничего не знает, но печать на футляре не тронута. Судя по виду, восемнадцатый век.