Загадки Короны - [37]

– Потому что этот Некро – жуткое чудище. Он одним касанием языка обращает плоть и кровь в хрусталь, – пояснила Скайлар. – И никаким колдовством это заклятие не снимешь. Волшебники предполагают, что вернуть хрустальные статуи к жизни можно, только убив Некро.

Элдвин разглядывал застывшую беличью мордочку и от души жалел зверька. Хрустальная белка была так похожа на его соседа по бриджтауэрской крыше, любителя подкоптить орешки над дымом из трубы… Гилберт уже успел ускакать на дальний конец поляны. Там он откопал бусы на серебряной цепочке: две бусины так и сверкали синим, а остальные восемь, или около того, были скучными и бесцветными. Скайлар тоже упорхнула в сторону и разглядывала какой-то хрустальный кубик.

– Похоже, Короны здесь нет, – подытожил Элдвин. – Да и следы Баксли уводят отсюда.

– Погоди еще минутку, – попросила Скайлар. Она не отрывала взгляда от поблескивавшего в грязи кубика. – Если этот куб – то, что я думаю, то в нем должны храниться все заклинания Совета старейшин.

Сойка нажала крылом на кристаллическую грань, и внутри куба заклубился дым. Скайлар закрыла глаза, и Элдвину показалось, будто она пытается через перья вобрать в себя все знания, скрытые в кубе. Над кристаллом начал вихриться туман.

– Эй, Скайлар, Элдвин, глядите! – позвал Гилберт. – Кажется, я нашел мавпа.

– Погоди, – отозвалась Скайлар. Она совсем погрузилась в себя и крепко зажмурила глаза.

Элдвин посмотрел, куда указывал Гилберт. Прямо перед лягухом на земле ничком лежало полуистлевшее тело гоблина. На спине у него виднелись следы двух громадных клыков, что, кстати, спокойствия Элдвину не прибавило.

Обернувшись к Скайлар, кот увидел, что туманный вихрь принял форму призрачной змеи. Элдвин мгновенно сообразил, что происходит, и заорал:

– Скайлар, уйди! Уйди от него, живо!

Но сойка, похоже, не услышала предупреждения; она словно уснула глубоким сном. А змеиный дух уже изготовился для удара.

– Скайлар! – закричал Гилберт. – Скайлар!

Однако Скайлар по-прежнему сидела на месте. Что ж, выбора у Элдвина не осталось: резким броском он отшвырнул сойку прочь. Шлепнувшись оземь, она пришла в себя.

– Но он даже не успел заговорить со мной, – возмутилась Скайлар. Кажется, она так и не поняла, какая угроза только что над ней нависала.

– По-моему, ему не до разговоров, – громко мяукнул Элдвин.

Наконец-то Скайлар подняла голову и увидела в воздухе растущие змеиные клыки. И фамильяры побежали. Гилберт на бегу запихнул бусы в свой лиловый бутонный рюкзачок. Троица промчалась мимо мертвого мавпа, выскочила из логова гоблинов и кинулась прочь от волшебных артефактов. Змеиный дух, прикрепленный к кубу, последовать за ними не смог.

* * *

Фамильяры перевели дух уже возле реки. Светящаяся дорожка снова змеилась вдоль берега, и Элдвин снова возглавил поход.

– Простите, что я такое натворила, – сказала Скайлар. – Знаю, это было очень безрассудно, но я подумала: а вдруг что-нибудь из этого куба поможет нам победить Паксахару…

Элдвин уже достаточно хорошо знал Скайлар. И он мог определить, когда сойка говорит не всю правду. Например, по уклончивому взгляду или по тому, как она переминается с лапки на лапку. Когда сойка пыталась проникнуть в содержимое куба, ее заботила отнюдь не цель похода – в этом Элдвин был почти уверен. Она следовала завету Ноктонати: знание превыше всего. Выходит, Скайлар поставила личное дело на первое место. Однако упрекать ее в этом было бы просто нечестно. И уж кому-кому, но не Элдвину судить Скайлар. Он и сам-то хорош: давно уже нужно было заглянуть в отцовский мешочек, прижатый к черной шерсти у него на груди.

Все, хватит. У него, конечно, есть веские причины не открывать мешочек, но этим причинам пора дать отставку. Все-таки общее дело важнее. С этими мыслями Элдвин потянулся было к своей находке, но внезапно какая-то незримая сила сдернула мешочек с его шеи. Словно невидимая рука ухватила вещицу и утащила ее в неизвестном направлении.

– Эй, вы видели? – крикнул Элдвин. Он все еще озирался в поисках вора.

– Что? – спросил Гилберт.

– Мешочек! Его кто-то стащил!

Элдвину показалось, что он слышал какой-то шорох в траве и будто бы мелькнуло что-то голубое. Но он огляделся – вокруг никого, только лианы знай себе качаются.

– Может, это ревуны-невидимки шастают по джунглям? – предположила Скайлар. – Это такие обезьяны.

Гилберт сжал покрепче свой бутонный рюкзачок:

– Ну уж моих мушек им не видать.

– Элдвин, а я говорила тебе: открой его поскорее, – нудила Скайлар, пока кот обшаривал все вокруг в поисках пропажи.

– Откуда я знал, что его вот так украдут? – огрызнулся Элдвин. Он раздвигал высокую траву и тростник близ воды.

– Будем надеяться, дорога Баксли и Песнь Первых Столпов приведут нас к цели, – вздохнула Скайлар.

Элдвин в последний раз безнадежно осмотрелся и вернулся к пурпурной дорожке. Странное его охватило чувство – ощущение потери. Несколько минут назад у него не было ни малейшего желания заглядывать в мешочек. А теперь он отдал бы все на свете, только бы раскрыть его и посмотреть, что внутри.

– А какая там следующая строфа колыбельной? – спросил Гилберт.