Загадки истории. Крымское ханство - [133]

В ходе неудачной осады Чигирина, когда все приступы турецко-татарского войска успешно отражались, а осажденные совершали удачные вылазки, хан Селим Герай дал турецкому командующему такой совет: «Достоинство веры и державы, а также и честь правительства требуют вот чего. Войско исламское, находящееся в таборе и окопах, не может устоять против неверных неприятелей. Если еще два дня продлится осада города, то и победоносное воинство, и снаряды, и пушки – все погибнет, и мы, очевидно, оскандалимся. Самое благоразумное и самое лучшее будет, если мы выведем из окопов войско и вытащим пушки, да и пойдем себе прямо по спасительному пути отступления. Это будет самая благая мысль. А там, на расстоянии двух станций до крепости, коли в находящемся при нас войске исламском обнаружится рвение схватиться с гяурами, то и мы следом же за вами прибудем». Собравшиеся на совет турецкие и татарские военачальники признали совет хана справедливым и отступили. Явившийся после этого к султану Ибрагим-паша подвергся нападкам со стороны падишаха, накричавшего на пожилого полководца: «Пошел вон, старый пес! Не мог ты взять такой ничтожной крепостенки, как Чигирин, возвратился прогнанный; столько истратил на ветер казны! Что, у тебя войска что ли мало было? Или у тебя не было пушек и снарядов? Что было этому причиною?».

Ставший ханом Мюрад І Герай (1678–1683 гг.) продолжил войну и осаду Чигирина в составе теперь уже 200-тысячного турецко-татарского войска под командованием визиря Кара-Мустафы, однако взять эту «ничтожную крепостенку» было не так уж просто. Турки и татары выбились из сил, и в итоге Мюрад Герай и его сераскер Каплан Мустафа-паша вынуждены были донести османскому визирю о полном поражении и невозможности продолжать военные действия. Верховный турецкий чиновник, паче чаяния, не корил их, заявив: «Что ж, воля Божия, коли так вышло: брать и давать принадлежит Богу; я это знаю. С вашей стороны нет оплошности. Будем уповать еще на некоторую милость и благосердие Божие. Вы не падайте духом». А на собранном по этому поводу совете полководцев пришли к следующему выводу: «И победоносное войско погибнет, и пушки все из рук уйдут; честь державы вплоть до самого воскресения мертвых будет потеряна, а мы подвергнемся за это проклятию!» Лишь ценой колоссальных потерь турецко-татарского войска Чигирин был захвачен, причем осажденные, вырываясь из окружения, подорвали пороховые погреба, превратив город в руины.

По итогам двух кровавых Чигиринских походов, в которых существенную роль сыграло татарское войско, в 1681 г. в Бахчисарае был заключен двадцатилетний мирный договор между Московским царством, с одной стороны, и Оттоманской Портой и Крымским ханством – с другой. Султан турецкий и хан крымский обязывались не помогать врагам Московии и быть «его царского величества другу – другом, а недругу – недругом». Условной границей между государствами считался Днепр, турки и татары признавали власть московского государя над Левобережной Украиной и Киевом. При этом Южная Киевщина, Брацлавщина и Подолье оставались под властью Турции, а крымские татары получали право кочевать в южных степях Украины.

Следует отметить, что хан Мюрад Герай выступил на переговорах в качестве принимающей стороны и, до некоторой степени, посредника между сторонами. Во время переговоров с московскими послами стольником Василием Тяпкиным и дьяком Никитой Зотовым в конце 1680 – начале 1681 г. крымский хан приложил все усилия к замирению и установлению добрососедских отношений, перекладывая ответственность за все неурядицы между государствами на зловредных казаков. Это же, по сути, делала и Москва, и в договоре было особенно оговорено, что обе стороны обязуются «в них не вступатца и под державу свою не перезывать». Для Крыма это было важным условием, ведь именно из-за запорожских казаков татары все время ввязывались в войны то с Польшей, то с Россией. Московская сторона обещала за это «дать любительных поминков, против старых росписей, за прошлые три года и впредь на двадцать лет давать погодно, по старым росписям». Что касается османского султана, то Мюрад Герай всячески заверял московских посланников, что «вся полная мочь от Салтанова Величества вручена ему, хану», и он будет выступать главным посредником для налаживания мирного диалога между Москвой и Стамбулом, чтобы между ними «мир учинить, а самому быть другом московского царя, а недругу его недругом».

Казалось бы, позиция Крымского ханства в Бахчисарайском мирном договоре 1681 г. выглядит существенно привлекательнее игнорирования Польшей и Россией Украинской гетманской державы при заключении Андрусовского мира 1667 г. Однако важным признаком провинциализации и утраты субъектности Крымского ханства стало то, что именно при хане Мюраде Герае московский царь перестал отправлять своих посланников к турецкому султану через Крым, как это всенепременно делалось до этого. Отныне Москва стала направлять послов напрямую через казацкую Украину и молдавские Бендеры. Поводом к этому стало оскорбление, нанесенное татарами одному из московских посланников за какой-то его проступок. Крымские историки сообщают: русского посла посадили на деревянную кобылу, привязали ему к ногам вместо стремян камни и в таком виде возили по базарам. Более обстоятельную информацию содержат московские источники, в которых сообщается, что надругательство было учинено над царским посланником Таракановым со стороны нурэддина Сеадета Герая, который, желая получить подарки, приказал схватить посла и угрожать ему на конюшне пытками.