Загадки истории. Крымское ханство - [131]

Контуры казацко-татарского сближения, главным иницииатором которого выступал с крымской стороны Карач-бей, проступали в течение 1660 г. все более явственно. 14 января 1661 г. Юрий Хмельницкий в письме к Яну Казимиру писал, что Войско Запорожское установило с Крымским ханством «вечную приязнь», которую «никому не удастся разорвать». Одновременно происходило налаживание контактов гетмана с Оттоманской Портой. Важно отметить, что перспектива заключения нового крымско-украинского союза волновала поляков существенно сильнее, чем возможное сближение казацкой старшины с московитами. Современники отмечали, что татарско-казацкий союз гораздо опаснее московско-украинского, поскольку «имея войну казацко-татарскую, всегда ее дома вести вынуждены», а «потуга тех двоих неприятелей (Войска Запорожского и Крымского ханства) несоизмеримо большей будет, нежели московская. Прежде всего относительно татар следует учитывать, что у них не будет нехватки воинов. Никогда одними силами татары не воюют, но одних отпускают, других приводят».

Условием, препятствующим казацко-татарскому сближению, была, по мнению современников, война Речи Посполитой с Московским царством. Действительно, заключение мира поляков с московитами объективно подталкивало казаков и татар друг к другу. Поляки вели сложную дипломатическую игру, препятствовавшую заключению крымско-украинского союза, и добились в этом существенных успехов, последовательно дискредитируя казаков в глазах татарской знати как ненадежных союзников, всегда склонных к предательству. В итоге время было упущено и военный союз так и не был заключен.

Это было также и в интересах Московского царства, не желавшего взаимного усиления ни Крымского ханства, ни Войска Запорожского. Московиты вынашивали планы решения украинского казацкого вопроса, а отчасти и крымско-татарского без участия самих украинцев и крымских татар. Московский царь считал ниже своего достоинства договариваться со второстепенными, по его мнению, правителями, желая решать геополитические вопросы исключительно в круге «великих держав» региона того времени – Оттоманской Порты и Речи Посполитой. Приблизительно так, например, выглядит желание решать вопросы современных украинско-российских отношений переговорами не между Киевом и Москвой, а между Москвой, Вашингтоном и Брюсселем. Столица США в данном сравнении выглядит убедительным аналогом имперского Стамбула, а штаб-квартира Европейского Союза – Варшавы, погрязшей в хаосе шляхетской демократии избалованных правом вето магнатов.

Как бы то ни было, московская политика принесла свои плоды, и судьба Войска Запорожского была решена без участия гетмана заключением так называемого Андрусовского перемирия на 13,5 года между Московским царством и Речью Посполитой 30 января 1667 г. в селе Андрусово под Смоленском. Согласно его условиям, Украина была разделена по Днепру, Левобережная войшла в состав Московии, Правобережная осталась в составе Польши. Киев с прилегающими городками и селами на два года должен был оставаться в составе Московского царства, а затем перейти к Речи Посполитой, однако ряд существенных оговорок позволял не осуществить такую передачу никогда. Наконец, Запорожье должно было пребывать под властью обеих держав и помогать им в войнах. Фактически же запорожцы, конечно, в большей степени склонялись к поддержке единоверного православного московского царя и действовали в его интересах.

Попытки Крымского ханства сделать ставку на Степана Опару в 1664–1665 гг. и, позже, Петра Суховиенко (Суховия) в 1668–1669 гг. не принесли существенных успехов. Заключение Андрусовского перемирия совпало по времени с отстранением от власти Мехмеда IV Герая и возведением в ханское достоинство Адиля Герая (1666–1671 гг.), который был потомком побочной линии рода Гераев и потому не пользовался авторитетом среди крымской знати.

Внешняя политика это крымского хана, поглощенного решением внутренних проблем, в целом характеризовалась пассивностью, миролюбием и стремлением поддерживать мирные отношения с соседями. Уведомляя о восшествии на престол нового крымского хана, его визирь Ислям-ага писал в Москву, что «из-за пустяков много крови с обеих сторон пролито» и следует впредь воздержаться от необдуманных войн. В еще одном письме он пишет, что «сила, мощь, победа и удача в руках Всевышнего Бога; без Его попущения человек ничего не может; что, мол, коварство и обман во всех верах воспрещаются; что в царствование прежнего хана Мехмеда IV Герая из-за барабашей (имеются в виду украинские казаки) столько происходило смятений и сколько было пролито крови; и что, если угодно, мы, став между обоими государями, постараемся устранить между ними разладицу». Столь же миролюбиво вел себя Адиль Герай и по отношению к Польше.

Пожалуй, именно начиная с его правления, внешняя политика Крымского ханства по отношению к казацкой Украине окончательно теряет самостоятельность и входит в русло турецкой. Османы же, обеспокоенные московско-польским сближением после Андрусовского договора, решают перейти в наступление и овладеть Украиной. Это стратегическое решение совпало с поисками одним из казацких гетманов того времени, Петром Дорошенко, нового сюзника-протектора. В итоге переговоры завершились принятым 10–12 марта 1668 г. на казацкой раде в Корсуни решением «держать с турками дружбу». Так вырисовывались контуры нового варианта казацко-крымского союза, теперь уже опосредованного принятием турецкого покровительства. Крымцы должны были помогать Петру Дорошенко, как союзнику османского султана, бывшего сюзереном по отношению к Крымскому ханству.