Загадка улицы Блан-Манто - [22]

Он снова взглянул на Николя, на этот раз с веселым любопытством.

— Вопросов больше нет, доктор, — завершил молодой человек. — Задержитесь еще ненадолго, чтобы Бурдо мог записать приметы Сен-Луи.

После ухода Семакгюса оба сыщика долго сидели молча, погруженные в свои мысли. Бурдо тихонько постукивал кончиками пальцев по крышке стола.

— Никто не смог бы лучше провести свой первый допрос, — задумчиво произнес он.

Николя сделал вид, что не расслышал его реплики, хотя она была ему чрезвычайно приятна.

— Я возвращаюсь на улицу Нев-Сент-Огюстен, — заявил он. — Надо немедленно сообщить обо всем господину де Сартину.

Бурдо отрицательно покачал головой.

— Не торопитесь, молодой человек, прежде всего надо пойти пообедать! После полудня начальника отыскать практически невозможно. А час обеда давно наступил. Так что я вас приглашаю. Тут неподалеку есть кабачок, где подают хорошее вино.

Пройдя вдоль сараев городской скотобойни, расположенной позади Шатле, они свернули в улочку под названием Пье-де-Беф. Николя постепенно свыкся с запахами и повадками обитателей этого квартала. Мясники забивали скот рядом со своими лавками, и кровь, растекаясь по улицам, сворачивалась под ногами прохожих. Тяжелее всего было привыкнуть к миазмам, исходившим из чанов, где вытапливали животный жир. Нечувствительный к мерзкому запаху, Бурдо перепрыгивал через заполненные отвратительной жижей выбоины. Николя, только что вернувшийся из Бретани и еще ощущавший у себя на коже прикосновение соленых грозовых ветров, прижимал к лицу платок, чем изрядно веселил своего спутника.

Подвальчик оказался вполне уютным. Среди посетителей преобладали мелкие служащие и письмоводители из нотариальных контор. Хозяин, земляк Бурдо, был родом из деревни неподалеку от Шинона, и вино у него тоже происходило из тех краев. Они уселись за стол, и им быстро принесли рагу из курицы, хлеб, несколько сортов козьего сыра и графинчик вина. Несмотря на неаппетитную прогулку, Николя оценил принесенные блюда и с удовольствием набросился на еду. За столом разработали план предстоящей кампании: предупредить Сартина, провести дознание в Вожираре и на улице Фобур-Сент-Оноре, допросить Декарта и Полетту и продолжить чтение полицейских донесений.

Они расстались, когда стрелки часов подбирались к пяти вечера. Николя не застал Сартина: начальника вызвал король, и он уехал в Версаль. Тогда молодой человек решил навестить отца Грегуара, однако монастырь кармелитов находился далеко, а на улице начинало темнеть. И он благоразумно отправился домой, на улицу Блан-Манто.

В его отсутствие в доме явно случился переполох. Едва переступив порог, он услышал громкие голоса, доносившиеся на этот раз из гостиной госпожи Ларден.

— Он все разнюхал, Луиза, — говорил мужской голос.

— Я знаю, он устроил мне безобразную сцену. Но в конце концов, Анри, объясните мне, если можете, что привело вас в тот дом?

— Это была ловушка. Я не могу вам ничего сказать… Подождите. Не кажется ли вам, что нас подслушивают?

Собеседники умолкли. Тут кто-то одной рукой зажал Николя рот, а другой обхватил его за талию, потащил в темноту и втолкнул в кухню. Он ничего не видел, только слышал чье-то прерывистое дыхание. Наконец его отпустили. Он ощутил дуновение ветерка и знакомый запах духов, затем послышались удалявшиеся шаги, и он остался один в темноте. Он стоял, не шелохнувшись, прислушиваясь к каждому шороху. Через некоторое время он услышал, как входная дверь захлопнулась, а Луиза Ларден поднялась на второй этаж в свои апартаменты. Он подождал еще немного, а потом пошел к себе в мансарду.

IV НАХОДКИ

Чем больше просвещения, тем меньше света.

Принц де Линь

Вторник, 6 февраля 1761 года.

Проснувшись, Николя попытался вспомнить во всех подробностях вчерашнюю сцену, невольным свидетелем которой он стал по возвращении на улицу Блан-Манто. Окутавший его легкий аромат могли издавать только духи Мари Ларден. Если бы его спасительницей была кухарка Катрина, он бы мгновенно узнал ее по разнообразным вкусным запахам, исходившим от ее платья. Но почему Мари так поступила? Несомненно, она хотела защитить его, вот только от кого? Он был уверен, что узнал голоса Декарта и жены Лардена, однако в речах их не содержалось ничего таинственного. Тем не менее услышанное позволяло сделать сразу несколько выводов. Между Декартом и Луизой Ларден существовали особые отношения. Он рассказал ей о происшествии в «Коронованном дельфине», и она возмутилась, что он посещает веселые дома. Но тогда почему он сказал про ловушку? Может, таким образом он хотел снять с себя вину?

Но, принимая во внимание довольно неуклюжую попытку защитить его от неведомого врага, подслушанный диалог приобретал для Николя особое значение. Сам факт, что кто-то — скорее всего, Мари Ларден — решил, что если участники разговора обнаружат его присутствие, то для него это плохо кончится, внушал тревогу. Придется сделать вид, что ничего не произошло, и в разговорах с членами семьи комиссара не проявлять никакого любопытства. Все они и без того достаточно быстро узнают, если уже не узнали, что он назначен Сартином главным следователем по делу об исчезновении хозяина дома.