Загадка сфинкса - [16]

От ритуальных формул текстов пирамид, восходящих ко временам четвертого тысячелетия до н. э., до коптского языка, просуществовавшего чуть ли не до наших дней, — таков поистине гигантский отрезок времени (около шестидесяти веков!), на протяжении которого мы можем проследить судьбы египетского языка. Но несмотря на то, что ни один язык мира не может похвастать такой длительной историей, знания о языке страны пирамид и по сей день остаются еще недостаточными. И главным камнем преткновения остается, как и во времена Шампольона, фонетика.

Египтяне, как вы знаете, передавали на письме лишь «костяк согласных». Но для того чтобы египетские имена и слова не превращались в набор согласных (попробуйте-ка произнести их вслух!), египтологи дают им условную огласовку, так называемое школьное чтение. Между согласными вставляется для благозвучия гласный звук «е», и слово «дом», писавшееся «п-р», читается «пер», слово «м-н» — «мен» и т. п. Другой путь — огласовка египетских слов, в частности имен, с привлечением фонетики языка коптов. Следуя ей, имя Эхнатон надо читать Эхне-йот, Нефертити — Нефр-эт и т. д. Однако и эта огласовка, более правильная, чем по методу школьного чтения, также не передает в точности звучания этих имен. Ведь язык коптов отделен многими веками от языка древних египтян, в нем за это время наверняка произошли большие изменения, в особенности в составе гласных. Да и единого коптского языка не было, и неизвестно, какой из диалектов положить в основу при реконструкции фонетики древнеегипетского. А ведь диалекты различаются главным образом именно гласными звуками.

Неизвестными остаются и многие законы грамматики языка древних египтян. Ведь язык этот мертвый, и ученым приходится устанавливать его структуру лишь на основании текстов, число которых очень велико, но все-таки не безгранично. И делают они это путем дешифровки, сопоставляя грамматические категории, отыскивая синтаксические конструкции и т. д. Работа эта еще более кропотливая и трудоемкая, чем дешифровка собственно письма.

Судите сами: в известных нам египетских текстах около 100 000 раз встречается предлог, передаваемый согласной «м» (как он звучал — «ма», «ме» или иначе, мы не знаем). Предлог этот участвует в создании 4 составных и 22 сложных предлогов и сам имеет около полусотни вариантов частных значений (помимо основного, соответствующего русскому предлогу «в»). А ведь это только его, так сказать, дешифрованные значения. Не исключено, что среди 100 000 случаев употребления предлога «м» имеются еще другие оттенки смысла, пока не установленные. Помимо «м», в египетском языке есть и другие предлоги, встречающиеся очень часто: «н» (около 50 000 раз), «р» (свыше 30 000 раз) и другие. И у каждого из них несколько значений, каждый требует своей дешифровки на огромном фактическом материале. Сходная ситуация во всех других областях египетской филологии.

Почти в любом вновь открытом тексте встречаются слова, ранее неизвестные. Египтологам приходится дешифровать их, устанавливать значение, исходя из контекста, сходства этого слова с другими, уже известными словами, и т. д. Но ведь и смысл последних установлен нами не окончательно. Недаром глава английских египтологов А. Гардинер писал, что всякому ученому, проработавшему над текстами «хотя бы пару лет, должна быть предоставлена возможность проверить, если он это считает нужным, правильность лексикографических взглядов своих учителей», то есть передешифровать смысл слова, казалось бы, уже установленный предшественниками. И это — после всей поистине титанической работы, проделанной египтологами мира, составления монументального словаря, включившего 16 000 слов после обработки текстов, объемом более полутора миллионов словоупотреблений!

Египетский язык не был изолирован, как и культура долины Нила, от влияний со стороны, особенно после того, как народ Египта пришел в длительное соприкосновение с соседними народами. В него стали попадать финикийские, греческие и другие иноязычные слова. В свою очередь, египетская лексика обогатила многие языки мира, в том числе и наш русский. Прежде всего это личные имена, попавшие на Русь после принятия христианства. Имя Онуфрий происходит из египетского эпитета бога Осириса («постоянно пребывающий в благости» — Унн-Неферу); имя Псой — от египетского «шай» (судьба); Сусанна — «сешенен» (лотос). К «языческому» Египту восходят христианские имена Пафнутий, Гурий, Таисия, Пахом и даже, казалось бы, такое «ультрабиблейское» имя, как Моисей, в основе которого лежит египетский глагол «меши» (рождать). К египетским корням восходят слова «папирус» (и «папироса»), «оазис», «химия», «натрий», «фармакопея», «лев», «ибис» и ряд других.

Но далеко не все случаи сходства языка египтян с языком соседей можно объяснить заимствованиями. Оказывается, общий словарный фонд, основные слова, вроде «вода», «отец», «мать» и другие, родственны в языке египтян, древних евреев и ливийцев, арабов, а также жителей ряда стран Тропической Африки. Ибо все они входят в состав огромной семито-хамитской, или афро-азиатской (так как носители этих языков живут на этих двух континентах) семьи, внутри которой египетский образует особую ветвь, наряду с