Загадка «Пурпурного императора». Загадка ледяного пламени - [58]

Спустя полчаса к особняку Чейни-Корт подкатил красный лимузин.

– Надеюсь, командир в безопасности, – сказал Доллопс суперинтенданту. – Но я за него волнуюсь. У меня по коже побежали мурашки величиной с кулак, когда я обернулся, а его и след простыл – как корова языком слизнула. Что, если его тут нету? Вдруг эти дьяволы, гангстеры из «Клуба пентакля», к нему подобрались? Не надо было мне оставлять его! Если с ним что-то случилось, это моя вина!

– Погоди, не суетись, – нахмурился Нэком, хотя его тоже встревожило странное исчезновение напарника, однако, едва они вошли в дом, как дверь бального зала отворилась, и оттуда вышел Клик с выражением восторга на лице.

– А вот и я!

– Слава богу, с тобой все в порядке! – обрадовался суперинтендант, пожимая ему руку. – А часовой на дороге сказал, что ты куда-то ушел и не возвращался. Как ты миновал его? Пролетел по воздуху?

– Вот именно, мистер Нэком, – безмятежно улыбнулся сыщик. – Все дороги ведут в Рим, ты же знаешь. Леннард в усадьбе?

– Да, – кивнул Нэком. – Зачем он тебе? Только не говори, что ты докопался до истины и нашел и девушку, и драгоценности…

– Докопался до истины? – непринужденно смеясь, переспросил Клик. – Нет, я еще только начинаю раскопки. Пойдем-ка пройдемся. – Он почти вытолкнул Нэкома из дома и крикнул шоферу: – Эй, Леннард, отвези меня в Кенсингтон. Мне нужно в Музей естественной истории. Лети, как на крыльях. Не теряй ни минуты!

Дверца лимузина распахнулась и тут же захлопнулась. Взревел мотор, и машина рванула вперед по грунтовой дорожке, потом вылетела на асфальт. Через пять секунд она уже мчалась в направлении Лондона, оставив позади Нэкома и Доллопса, которые, застыв, как столбы, буквально онемели от изумления. Какой еще музей? И почему такая спешка?

Тем временем, к величайшему раздражению суперинтенданта и его команды, Хэмптон наводнили репортеры, которые лишь отвлекали полицейских от расследования и всюду совали свой нос, чтобы на потребу любопытной публики ежедневно публиковать в местной газете очередную порцию жареных фактов. Исчезновение леди Маргарет Чейни немедленно окутали романтическим флером, а страдающего от разлуки с возлюбленной сэра Эдгара живописали как нового Ромео. Леди Брентон, которая уже задыхалась от публичности, затворилась в четырех стенах, но даже в собственном доме ей не давали покоя несносные журналисты. А когда в прессу просочилась информация о похищении знаменитых драгоценностей рода Чейни, волна ажиотажа захлестнула всю Англию.

Петри, Хаммонд и другие констебли продолжали патрулировать владения покойной мисс Чейни, где в поисках сенсаций постоянно толклись жители окрестных деревень. Нездоровый интерес так притягивал их к злополучному дому, где произошло два убийства, что многие даже не заметили раскрашенные цирковые повозки, ставшие лагерем на пустом лугу, примыкавшем к поместью Чейни-Корт. Название нового аттракциона – «Цирк сумчатых профессора Джеймса» – было намалевано на балаганах и кричало с расклеенных повсюду афиш. Цирковые гастроли начинались в ближайший понедельник, и на первом же представлении ожидались трюки с кенгуру, мускусными крысами, опоссумами и другими австралийскими животными, поэтому вместе со взрослыми, утолявшими жажду сплетен, по имению бегали и юные граждане Хэмптона. Робертс падал с ног от усталости, следя за балаганами и фургонами, потому что в них нередко кочевали цыгане, укрывались беглые воришки и просто бродяжничал по стране всякий сброд.

Около пяти часов пополудни в имение приехал Гамильтон Клик, и констебль обрушил на представителя Скотланд-Ярда ворох местных новостей.

– Цыгане, сэр, – с отвращением поморщился он. – Спасу нет! Облюбовали вон то поле! – махнул он рукой в упомянутом направлении. – Нагрянули прошлым утром, черти, и я понятия не имею, как выкурить их отсюда. День и ночь на посту: боюсь, как бы не начали воровать и разбойничать.

Клик удивленно посмотрел на полицейского.

– Цыгане, вот как? Они что, прибыли вместе с цирком? Вообще-то странное время года для цирковых номеров. Я думал, циркачи здесь появляются позже.

– Вы правы, сэр, – многозначительно ответил Робертс и заговорщическим шепотом прибавил: – Не верю я, что в фургонах звери. Во всяком случае, живые.

– То есть как? – нахмурился Клик. – Какие же звери могут быть в цирке? Дохлые, что ли?

– Нет, сэр, я не это имел в виду. Почему-то нигде не видно никакого зверья. Больше того – нет запаха! А обычно от передвижных цирков воняет так, что за милю приходится нос зажимать.

Клик засмеялся, но моментально посерьезнел.

– Да, Робертс, вы правы. Пойду погляжу, что там и как, а потом доложу суперинтенданту. Не составите мне компанию? Хотя нет, лучше я схожу один. Вдвоем мы спугнем пташек, а если дело там нечисто, лучше схватить их с поличным. Вы и так уже славно поработали и заслужили продвижение по службе.

С этими словами он сел в машину, отдал команду Леннарду, и они поехали в сторону луга. Надвигались сумерки. Опустив шторки и раскрыв дорожный сундучок с принадлежностями, Клик занялся преображением, и, когда через несколько минут они остановились возле циркового бивуака, из машины вышел развязный бродяга-австралиец. Уверенной походкой он направился туда, где предположительно стоял шатер хозяина цирка, и так громко заорал «Коу!», что его услышали бы на другом берегу реки.