Загадка «Пурпурного императора». Загадка ледяного пламени - [116]

К этому времени уже стало смеркаться, и инспектор, коснувшись рукава Нэкома, словно давая тому знак, что отойдет, отправился в фургон, куда поместили заключенного. По обе стороны от него находились полицейские, а сам Мерритон выглядел бледным и раздавленным. Он словно потерял некий стержень, который вел его по жизни, разом обратившись в аморфное состояние. Антуанетта тоже была здесь – стояла возле фургона и тихо плакала, вытирая слезы кружевным платком и сквозь них нашептывая любимому слова поддержки. Сам же Мерритон, казалось, не замечал возлюбленной, но стоило появиться инспектору, как он сразу оживился, зло рассмеявшись.

– Вот что вы сотворили, несмотря на всю вашу безупречную репутацию! – набросился он на сыщика. При этом его бледное лицо постепенно налилось кровью. – Боже правый! И такие вот дураки вершат закон в нашей стране! Но на сей раз вы сделали большую ошибку, господин Кл…

– Секундочку, – перебил арестованного инспектор, когда имя уже готово было сорваться с губ Найджела. – Я всего лишь скромный чиновник Скотланд-Ярда. И мне нужно с глазу на глаз поговорить с обвиняемым, прежде чем вы его заберете. Я отвечаю за его безопасность, обещаю. А вы, молодой человек, держите себя в руках.

Когда он произносил последнюю фразу, оба охранника отошли на достаточное расстояние.

– Пока я сделал не так много, – продолжал он шепотом. – А свидетельств против вас более чем достаточно. У меня теплилась надежда относительно долгового обязательства. Таким образом можно было бы все легко объяснить, да и доказательства имелись, однако все сложилось не в вашу пользу. Но не стоит вешать нос. Только это я и хотел сказать. Лично я готов присягнуть, что вы невиновны, но чтобы снять все подозрения и освободить вас, одной моей клятвы мало; нужно растолковать, как произошли эти два убийства, и предъявить суду виновных. И я надеюсь, что у меня получится осуществить и то и другое.

Звук, напоминающий рыдания, вырвался из горла Мерритона. Подавшись вперед в порыве надежды, он крепко сжал руку инспектора.

– Мне жаль, но это дьявольское испытание, – проговорил он, нервно вздрагивая. – Ведь еще неделю назад я даже и представить себе не мог, что попаду в такую переделку. А сейчас мои нервы… Впрочем, все это ерунда. Я почти оставил надежду…

Клик сам взял Найджела за руку и какое-то время не разрывал рукопожатия, пытаясь с помощью этого прикосновения успокоить несчастного.

– Никогда не отчаивайтесь, сэр Найджел. Никогда! – мягко произнес он. – Один раз со мной случилось нечто подобное. Я впал в отчаяние, и с тех пор на всю жизнь в душе моей остался шрам. Пока же крепитесь. А я со своей стороны попробую размотать этот клубок и найти доказательства того, что вас искусно подставили. Вот и все, что вам нужно знать. До свиданья! И соберитесь, не время раскисать. Теперь я хочу побеседовать с вашей очаровательной невестой, подбодрить ее. Я постараюсь говорить так, чтобы вы слышали.

Он еще раз сжал руку Мерритона, закованную в наручники, а потом ободряюще улыбнулся ему.

– Да благословит Господь вас, мистер Хэдленд, – пробормотал Найджел Мерритон, заметив двух приближающихся полицейских, которые, поняв, что разговор между их арестантом и инспектором закончился, поспешили вернуться на свои места.

Однако Найджел так и не услышал беседы сыщика с мисс Антуанеттой, потому что стоило констеблям подойти, как мотор автомобиля заурчал, и тот медленно покатил со двора особняка Мерритонов в сторону местного полицейского участка. Клик и Антуанетта остались стоять. В глазах обоих застыли немое горе и симпатия. Когда же машина исчезла за углом, Антуанетта обратилась к инспектору. В глазах девушки сверкали слезы, которые она не могла больше сдерживать.

– Господин Хэдленд… – начала было она, но тут же задохнулась в потоке слез. – Сэр, если бы вы только знали, как болит мое сердце, как я страдаю из-за этого бедного молодого человека! Каждый час, каждую минуту, что он провел за решеткой… Неужели нельзя ничего предпринять, чтобы спасти его? Я бы отдала жизнь, лишь бы доказать его невиновность!

Клик, позволив себе вольность, положил руку на плечо девушке, а потом внимательно посмотрел на ее бледное лицо.

– Знаю, будь такая возможность, вы сделали бы именно так, – подтвердил он, стараясь говорить как можно мягче. – И даже знаю, что́ любовь хорошенькой женщины, вроде вас, способна сделать с мужчиной. Но скажите мне начистоту. Та история… история вашего револьвера. Насколько все это правда? Вы можете поручиться за слова своего дяди? Он и в самом деле застрелил пса Франко из этого револьвера? Вы точно помните? Простите, что задаю эти вопросы; не то чтобы я сомневаюсь в словах господина Брелнера, но теперь буду хвататься за любую соломинку, лишь бы спасти жизнь вашего жениха. Поэтому вы должны меня понять, и не стоит ничего от меня утаивать, все секреты должны быть раскрыты. Так что примите мои самые искренние извинения – и расскажите все, не умалчивая ни о каких деталях.

Антуанетта наморщила лоб, сведя брови в одну линию, словно и впрямь пытаясь припомнить что-то, а потом несколько раз коснулась указательным пальцем своих полуоткрытых губ.