Загадка почтового голубя - [19]

— Я? — вытаращился Ахметов. — Я ее даже пальцем не тронул. А вот она на меня напала и пыталась раздеть.

Зевс, будто бы подтверждая слова Ахметова, оглушительно гавкнул, директор и заместитель разом повернулись.

— Почему животное в классе? — осведомился Михаил Петрович.

— Это наше животное, — подал голос Женькин отец.

Арсений Владимирович пристально поглядел на него.

— Ну, Петрович, — обратился доблестный заместитель к своему непосредственному начальнику. — Дожили мы с тобой. Эти «вэшники», то есть теперь уже «бэшники», бомжей в класс приводят.

— Это не бомж, а мой папа! — тут же обиделся Женька.

— Папа? — явно не поверил Арсений Владимирович.

— У него собака захлопнула дверь, а ключи в квартире остались, вот он ко мне за другими и пришел, — объяснил долговязый мальчик.

— А куртку сосед одолжил добежать до школы, — подхватил Владимир Николаевич.

Женька протянул папе ключи. Тот, взяв за поводок Зевса и смущенно бормоча: «Прошу великодушно простить за беспокойство», направился к двери.

Не успел он, однако, достигнуть коридора, как Алевтина Борисовна, ощутив новый прилив сил, вскочила на ноги и вновь стала стягивать пиджак с Марата Ахметова.

— Что вы делаете? — кинулись вместе отрывать ее от Марата директор и заместитель.

— Передатчик? — возопила Алевтина Борисовна. — Ахметов под одеждой прячет передатчик!

— Нет у меня ничего под одеждой, кроме собственного тела! — не давал расстегнуть на себе рубашку Марат.

— Врет он, не верьте ему! — проверещала химичка. — Они надо мной издеваются! Пашков передает Ахметову сведения!

— Какие сведения? — насторожился Арсений Владимирович.

— По экологии! — изловчившись, сумела расстегнуть еще одну пуговицу на рубашке Марата химичка.

— Пашков? — тщетно пытался оттеснить ее в сторону Михаил Петрович.

— Вообще этот может, — тесня из последних сил Алевтину Борисовну, подтвердил Арсений Владимирович.

Всем в две тысячи первой школе было известно: изобретательную Лешкину голову постоянно распирает от очень рискованных замыслов. При их осуществлении уже множество раз страдали как педагоги, так и ученики.

— Ну почему, как что-нибудь плохо, так обязательно я? — пылая от праведного гнева, вскочил на ноги Пашков.

— Если нет передатчика, пусть Ахметов разденется и докажет! — закричала химичка.

— Раздеться? Совсем? — готовы были вылезти из орбит глаза у Марата.

Директор и заместитель, изловчившись, сумели наконец оторвать Алевтину Борисовну от мальчика и мужественно препятствовали вполне возможному повторению атаки.

— Не раздевайся, Марат, — советовал с места Темыч. — Это нарушение прав человека.

— Вот именно! — вспыхнул Ахметов. — Нарушение!

— А если, скажем, только до пояса, то никакого нарушения вроде как бы не будет, — пытался достигнуть компромисса Арсений Владимирович.

— Нет, это форменное безобразие так унижать ученика! — вмешался Женькин папа.

— Насчет безобразия помолчали бы уж, господин хороший! — немедленно обратила на него гнев Алевтина Борисовна. — Лучше бы в класс не врывались с бараном на поводке.

И учительница истерически захохотала.

— Эк ее разобрало-то, Петрович, — с тревогой посмотрел на начальника доблестный заместитель.

— Пойдемте-ка лучше ко мне в кабинетик, — вкрадчиво проговорил Михаил Петрович. — Чайку там разного выпьем, И спокойненько все обсудим!

— Пожалуй, вы правы, — неожиданно тихим голосом отозвалась химичка.

— Вот и ладненько.

И, подхватив Алевтину Борисовну под руку, Михаил Петрович потащил ее в коридор. "Уже на выходе он повернулся к заместителю:

— А ты, Арсений Владимирович, как следует разберись в происшествии. Лучше даже совместно с их классным руководителем.

— Есть разобраться, Петрович! — по-военному четко принял команду бывший кадровый офицер.

Вскоре прозвенел звонок, и обсуждение конфликта перенеслось на историю, которую вел любимый классный руководитель всех бывших «вэшников» Андрей Станиславович. Вадик Богданов не преминул по этому поводу заявить:

— Будет теперь за своих любимчиков отдуваться.

На беду Вадика слова его достигли слуха Марата Ахметова.

— Какие-нибудь проблемы? — подступил он вплотную к новенькому.

— "У меня нет, — отозвался с кривой ухмылкой Богданов. — Все проблемы вроде тебе одному достались. Ну и, возможно, еще Пашкову.

— Знаешь что, парень, — сказал Марат. — Ты не буди во мне зверя.

— Ах, как страшно, — дернул плечом Богданов.

Марат уже собирался открыть боевые действия, но увидал, что со стороны учительской приближается в обществе заместителя директора по хозяйственной части Андрей Станиславович. Лицо классного руководителя было мрачно.

— Потом поговорим, — тоном, не предвещающим ничего хорошего, пообещал Марат. — Все равно у нас сейчас настоящей беседы не выйдет.

Вадик снова пожал плечами и хотел войти в класс. Но Марат, отпихнув его, пролез первым.

— Только после меня, — назидательно произнес он.

Остальные ученики уже были в классе. Моя Длина, как всегда на уроках Андрея Станиславовича, устроилась на первой парте против его стола. И заранее приняла очень романтическую, по ее мнению, позу.

В свои тридцать шесть лет классный руководитель десятого «Б» Андрей Станиславович был моложав, строен, носил длинную пышную шевелюру и одевался, за редким исключением, соответственно авангардным тенденциям молодежной моды. Кроме того, он ездил на подержанном мотоцикле «Харлей Дэвидсон». Постоянно покупал модные диски, которые с удовольствием давал слушать и переписывать всему классу. И обладал множеством других замечательных качеств, которые позволили Лешке Пашкову еще в пятом классе сказать, что Андрей у них — «крутой мужик».