Загадка патриарха - [22]
Падение Сыра было ошеломляюще неожиданным. В редакции кое-кто вздохнул облегченно, распрямил плечи. А потом... стали жалеть: "Вот при Сыре... Сыр бы такого не допустил".
А Сыр, вычеркнутый из активной жизни, пребывает теперь в болезнях. Такие не могут не болеть, лишаясь дела. Редкий для расхлябанной России человек концентрированной энергии и упорства. Жаль его. Миллионы подписчиков "ЛГ" это его заслуга".
Я благодарен М. Подгородникову за добрые слова, но сам я ничего не мог узнать о томе, якобы посланном Суслову. Единственное, что я обнаружил в открытом теперь архиве ЦК, - это всего два коротеньких документа: секретная записка Е. Тяжельникова, зав. Отделом пропаганды, в ЦК с предложением освободить меня от обязанностей первого зама главного редактора "ЛГ" (никаких аргументов, разъяснений, фактов) в порядке перевода на другую работу - в издательство "Прогресс"; указывалось, что Г. Марков и тогдашний председатель Госкомиздата Б. Стукалин согласие дали.
И второй, уже "совершенно секретный" документ: постановление Секретариата ЦК об освобождении меня от должности в "ЛГ" "в связи с переходом на другую работу". На этом постановлении - приписочка всемогущего зав. Общим отделом ЦК К.М. Боголюбова, адресовавшая сей документ "т. Густову И.С.", работавшему первым замом председателя КПК - Комитета партийного контроля при ЦК.
Приписка не сработала: И.С. Густов хорошо меня знал и уважал - в "Литгазете" был напечатан ряд острых материалов на основе документов КПК.
Я даже попросил Густова доверительно, по-товарищески поговорить обо мне с Тяжельниковым: что со мной случилось? Иван Степанович позвонил мне и рассказал о беседе с Тяжельниковым. Зав. Отделом пропаганды поклялся, что ничего не знает и никакой дополнительной информации у него нет. А по городу ходили слухи, что я перепродавал иконы, издал в ФРГ свою книгу, а гонорар утаил. Кто-то умело дирижировал кампанией клеветы вокруг моего имени. Телефон на даче молчал как убитый, знакомые, завидев нас в Переделкине, спешили спрятаться за своими заборами...
Ясно, что меня приказали перевести "на менее видную работу" Брежнев или Андропов. Вот такая телефонная работа с кадрами проводилась тогда в ЦК. Далеко ли мы ушли в этом отношении от тех времен?
Муки и радости
Работа в ВААПе, Всесоюзном агентстве по охране авторских прав, как я уже писал, была самым тяжелым периодом в моей жизни. Формально все выглядело вполне пристойно. Член правления (номенклатура ЦК), начальник Управления по экспорту и импорту прав на произведения художественной литературы и искусства. Но ВААП был еще дальше от журналистики, чем даже издательство "Прогресс". Работа эта была глубоко чужда мне. Благо, два моих заместителя, особенно В.П. Рунков, были профессионалами в своей области и избавляли от многих незнакомых и неприятных для меня дел. Контракты, контракты, контракты - вот бог, на которого молилось все управление, как и все агентство.
Но главным злом, источником моих бед являлся председатель правления ВААП К.М. Долгов. Казалось, все при нем: доктор наук, несколько языков, большой опыт - до ВААПа он возглавлял крупное издательство "Искусство". Но он любил унижать, угнетать подчиненных, подавлять их. Например, во время обеда, после долгого моего пребывания в больнице, мог спросить: "А вы еще работаете у нас?!". Обожал подношения, подхалимаж. Даже его заместители дрожали, когда он их вызывал: Долгов мог топтать и их.
Снимали его после партсобрания с треском: за двоеженство, за неправильное отношение к подчиненным, а проще говоря, за самодурство, за серьезные упущения в работе. Я вовсе не за возврат к командно-административной системе. Но должен же быть какой-то институт, кроме суда, которого боялись бы начальники-хамы, начальники, злоупотребляющие служебным положением, да просто некомпетентные руководители и плохие люди.
...И вот лежу я в своей родной ЦКБ, куда попал по вине Долгова (стрессы, стрессы, каждый день - стресс), как вдруг в комнате медсестер раздается звонок. Я бы не удивился, если бы мне сообщили, что Долгов подал записку в ЦК с предложением освободить меня от работы. За что? Да мало ли что может придумать руководитель такого типа.
Но звонок оказался приятным. Мой давний знакомый, талантливый украинский писатель Виталий Коротич начал без предисловий:
- Старик! Меня назначили главным редактором "Огонька". Но я дал согласие при условии, что ты будешь моим первым заместителем. Ну как ты?
- Виталий, дорогой, спасибо, что не забыл. Готов приступить к работе в любой день...
Да, фортуна повернулась ко мне лицом. Взволнованный, счастливый (как давно не было у меня такого чувства!), я вышел погулять в больничный парк. Встречаю В.Н. Севрука, горячо нелюбимого интеллигенцией многолетнего шефа всей печати и издательств.
- Ну, как живется тебе в ВААПе?
Я рассказал все, что думал о Долгове, который, кстати, тоже был тогда подведомствен Севруку, весьма благосклонно относившемуся к председателю ВААПа (два сапога - пара...). А потом не удержался, хотя сглаза очень боюсь, и сообщил о звонке Коротича.
- И что ты на это ответил?
Эта книга о преступной деятельности Центрального разведывательного управления США.Опираясь ил материалы расследования, проведенного комиссией американского сената, на статьи в зарубежной прессе, документы, признания бывших агентов ЦРУ, журналисты — международники Б. Светов, О. Тарин, В. Сырокомский, И, Тимофеев, Б. Асоян, Л. Замойский рассказывают о подрывных операциях этого шпионского ведомства против стран Юго — Восточной Азии, Латинской Америки Ближнего и Среднего Востока, Африки и Западной Европы.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.