Загадка патриарха - [23]

- Дал согласие.

- Считай, что ты утвержден...

Вернулся в свое отделение, не чуя ног. Медсестра говорит: "Хорошо, что вы вернулись, вам только что звонил какой-то Фалин, сказал, что через полчаса перезвонит".

"Какой-то Фалин". Да это же бывший посол в Западной Германии, "отец" знаменитого Московского договора между СССР и ФРГ, а в то время - председатель правления Агентства печати Новости (для меня всегда было загадкой, почему в данном случае слово "Новости" пишется без кавычек; наверное, потому, что кавычки означали бы сомнение - а новости ли это?). Полчаса тянулись мучительно долго... И вот наконец слышу знакомый голос, я не раз бывал у Фалина, приезжая в служебные командировки в ФРГ.

- Виталий Александрович! Вы как-то говорили, что охотно поработали бы со мной. Сейчас такая возможность есть. Предлагаю вам перейти в газету "Московские новости" - главным редактором или первым заместителем.

- Валентин Михайлович, спасибо большое, что вспомнили обо мне. Но главный и первый зам. - это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Определитесь, а потом я вам позвоню. Смотря кто будет главным...

А в голове уже вертелись мысли о том, как перестроить "Московские новости", сделать газету более популярной. А, может все-таки "Огонек"? Два таких предложения в один день - голова закружится...

Но самым интересным было третье предложение, спустя часа два. Позвонил главный редактор "Известий" И.Д. Лаптев:

- Я уже третий день слышу: Сырокомский, Сырокомский... А я вас ни разу не видел. Можете приехать часа через два?

- Могу, могу, - сердце чуть не выпрыгивало из груди.

Так, что у нас есть в запасе? Плитка шоколада - сойдет.

- Зоинька, - говорю медсестре, - принесите, пожалуйста, мой костюм со склада и оформите пропуск на выход.

- Как, совсем?

- Да нет, я сегодня вернусь. Да бог с ним, с обедом...

Иван Дмитриевич встретил любезно, но как-то настороженно. Попросил рассказать - где работал, кем, часто ли публиковался.

- Ну, хорошо, - чувствовалось, что он наступает себе на горло. - Мне Александр Николаевич Яковлев уже три раза звонил насчет вас. Предлагаю вам должность зама главного редактора "Известий" - главного редактора "Недели", нашего приложения. Только не залеживайтесь в больнице, а то претендентов на эту должность хватает.

Да, Александр Николаевич, многим я вам обязан, но в свое время не уберег, не предостерег вас от беды. Было это в 72-м. Яковлев, многолетний фактический руководитель Отдела пропаганды ЦК, написал блестящую статью об историзме в литературе. В то время была в разгаре борьба между "Новым миром" и "Октябрем". Яковлев остро высказался по существу этого спора, привел неотразимые доводы. Но его статья в "Литгазете", размером в две полосы, не понравилась Суслову, считавшему себя главным теоретиком партии, а Демичев трусливо отступил, "сдал" Александра Николаевича. А ведь Демичев читал статью предварительно, мы в "ЛГ" трижды ставили ее в номер и трижды снимали. Вел статью я - в порядке исключения, старался что-то отшлифовать, обезопасить автора.

Да, Яковлев не напрасно волновался, решив опубликовать свою острейшую статью. Расплатился он не так уж сильно - его отправили послом в Канаду, но в тогдашней идеологической ситуации это была серьезная потеря. На заседании Политбюро Брежнев представил дело так, что Яковлев будто бы сам попросился на дипломатическую работу. "Поперед батьки не забегай" - это правило безотказно действовало не только в колхозах. Суслов, член Политбюро, секретарь ЦК, уже твердо ощущал себя вторым человеком в партии.

"Неделя"

И вот И.Д. Лаптев представляет меня коллективу редакции. За четыре с половиной года моей работы в "Неделе" он еще только раз побывал в нашей редакции - желая разделаться со мной. Но подробнее об этом ниже.

Моими предшественниками были Леонид Плющ, Алексей Аджубей, Валентин Архангельский, Юрий Грибов - фигуры разнокалиберные. Единой команды в редакции "Недели" не было, тон задавали "старослужащие": В. Ахломов, В. Хомуськов, А. Коган, Е. Мушкина, Э. Церковер, а молодых, думающих неординарно явно не хватало. Постепенно они появлялись: Игорь Серков, Станислав Сергеев, Алла Перевалова, Елена Дикун... Немало интересных идей принес с собой новый ответственный секретарь Сергеев - он был единственным членом редколлегии, кто осмеливался мне возражать, и нередко бывал прав. А всего новеньких пришло человек пятнадцать, и все они оправдали мои надежды.

Тираж "Недели" подскочил до двух миллионов, и "Союзпечать" предложила редакции допечатывать еще миллион, но не хватало бумаги.

Из богатой событиями истории "Недели" конца 80-х отмечу лишь три.

Наша внештатная сотрудница талантливая Алла Перевалова, еще будучи студенткой МГУ, принесла сенсационную статью о нравах в столичном управлении Министерства внутренних дел. Совершенно бездоказательно были задержаны две женщины за спекуляцию антиквариатом. На допросах с ними обращались очень грубо, даже жестоко. Один из следователей прямо угрожал "задавить их танками". А вся "вина" задержанных заключалась в том, что они покупали обветшавшую антикварную мебель, а после дорогостоящей реставрации продавали вчерашнюю рухлядь за хорошие деньги. В наше время такой бизнес был бы признан вполне законным. Но руководителя столичной милиции больше всего задела критика по адресу следователей: начальник управления генерал Богданов прислал в редакцию гневное опровержение и потребовал немедленно опубликовать. Богданова поддержал секретарь ЦК Лукьянов, который в то время был куратором всех административных органов, и пятно на мундире московской милиции его никак не устраивало.