Загадка миссис Дикинсон - [50]

он заранее чувствовал тяжесть грубой руки, схватившей его за ворот.

Однажды вечером, когда Данэгр ужинал в трактирчике неподалеку от дома, кто-то сел напротив него. Это был мужчина лет сорока, одетый в черный сюртук сомнительной чистоты. Он заказал суп, овощи и литр вина.

Доев свой суп, мужчина перевел взгляд на Данэгра и долго смотрел на него.

Данэгр побледнел. Этот человек наверняка из тех, кто следил за ним в последние недели. Что ему от него надо?

Данэгр попробовал встать, но не смог. Ноги у него подкашивались.

Мужчина налил себе стакан вина и наполнил стакан

Данэгра.

– Чокнемся, приятель?

– Да, да, – забормотал Виктор, – ваше здоровье, приятель.

– Ваше здоровье, Виктор Данэгр.

Тот подскочил:

– Я!. Я!. Да нет… клянусь вам…

– В чем вы клянетесь? Что вы – это не вы? Вы не слуга графини?

– Какой слуга? Меня зовут Дюфур. Спросите хозяина.

– Дюфур Анатоль – да, для хозяина, но Данэгр – для правосудия. Виктор Данэгр!

– Неправда! Нет! Вас обманули.

Незнакомец достал из кармана визитку и протянул ее ему. Виктор прочел:

«Гримодан, бывший инспектор полиции.

Тайный сыск».

Виктор задрожал.

– Вы из полиции?

– Теперь нет, но мне нравилось мое ремесло, и я продолжаю им заниматься… на более прибыльной основе.

Время от времени выискиваю «золотоносные» дела… такие, как ваше.

– Мое?

– Да, ваше, это дело исключительно прибыльное, если, конечно, вы согласитесь быть хоть немного сговорчивым.

– А если не соглашусь?

– Придется. Вы оказались в ситуации, при которой ни в чем не сможете мне отказать.

Страх незаметно подкрадывался к Виктору.

– В чем же дело? Говорите, – попросил он.

– Хорошо, – ответил его собеседник, – покончим с этим.

В двух словах скажу следующее: меня прислала мадемуазель де Сенклев.

– Сенклев?

– Наследница графини д'Андийо.

– И что же?

– А то, что мадемуазель де Сенклев поручила мне потребовать у вас черную жемчужину.

– Черную жемчужину?

– Ту, что вы украли.

– Но у меня ее нет!

– Есть.

– Если бы она была у меня, это означало бы, что я убийца.

– Вы и есть убийца.

Данэгр натужно хихикнул.

– К счастью, дражайший месье, суд присяжных был иного мнения. Все заседатели, вы слышите, признали меня невиновным. А когда совесть чиста и двенадцать добропорядочных людей относятся с уважением…

Бывший инспектор взял его за руку:

– Не разглагольствуйте, приятель. Слушайте меня очень внимательно и взвесьте мои слова, они того стоят.

Данэгр, за три недели до преступления вы украли на кухне ключ от двери черного хода и заказали такой же у слесаря

Утара на улице Оберкан, 244.

– Неправда, нет, – пробурчал Виктор, – никто не видел этого ключа… его не существует.

– Вот он.

Помолчав, Гримодан продолжал:

– Вы убили графиню ножом с окольцованной металлом ручкой, его вы купили на рынке у площади Республики в тот же день, когда заказывали ключ. Лезвие ножа на конце треугольное и в нем прорезан желобок.

– Вранье все это, вы говорите так, на всякий случай.

Никто не видел ножа.

– Вот он.

Виктор Данэгр отшатнулся. Бывший инспектор продолжал:

– Внутри есть пятна ржавчины. Надо ли вам объяснять их происхождение?

– Ну и что из этого?.. У вас есть ключ и нож. Кто докажет, что они мои?

– Прежде всего слесарь, а затем служащий, у которого вы купили нож. Я уже освежил их память, и они непременно узнают вас, когда увидят.

Он говорил сухо и жестко, с ужасающей четкостью.

Данэгра трясло от страха. Ни следователь, ни председатель суда, ни помощник прокурора не подловили его так ловко, не разобрались так основательно в вещах, которые и сам он теперь не очень четко себе представлял.

Тем не менее он опять попытался притвориться спокойным.

– Ну, если это все ваши доказательства…

– У меня осталось еще одно. Совершив преступление, вы уходили тем же путем. Но посреди гардеробной вы, в припадке страха, вынуждены были опереться рукой о стену, чтобы не упасть.

– Откуда вы это знаете? – заикаясь, пробормотал Виктор. – Никому это не известно.

– Правосудию – нет, никому из судейских не могло и в голову прийти, что надо зажечь свечу и осмотреть стены. А

если бы они сделали это, то на белой штукатурке увидели бы еле заметное красное пятнышко, хотя и достаточно четкое, чтобы обнаружить на нем отпечаток подушечки вашего большого пальца, запачканного кровью, – пальца, которым вы прикоснулись к стене. А вам, наверное, известно, что в антропометрии это одно из основных средств идентификации.

Виктор Данэгр побледнел. Капли пота стекали у него со лба. Обезумевшими глазами он смотрел на странного человека, рассказывавшего о его преступлении так, будто он был тому невидимым свидетелем.

Сраженный, Данэгр, обессилев, опустил голову. Несколько месяцев он боролся против всех. Против этого человека тоже, а теперь ему казалось, что ничего уж не поделаешь.

– Если я верну вам жемчужину, – пробормотал он, –

сколько вы мне за нее дадите?

– Нисколько.

– Как! Вы смеетесь! Я отдам вам вещь, которая стоит тысячи, сотни тысяч, а взамен ничего?

– Кое-что дам – жизнь.

Несчастный задрожал. Чуть ли не ласковым голосом

Гримодан добавил:

– Послушайте, Данэгр, эта жемчужина не имеет для вас никакой ценности. Вы не сможете ее продать. Зачем же хранить ее?

– Есть перекупщики… и в один прекрасный день, за любую цену…