Загадка Лаудуотера - [7]

— Разве он когда-либо имел дело с кем-то, кто не зависит от него? По-моему, он избегает таких людей как чумы.

— Конечно, не непосредственно, во всяком случае, сейчас, — ответила она. — Но я знала, что он делал и что-то хорошее. И потом, он очень любит своих лошадей.

— От этого то, как он поступает со всеми людьми, которые хоть как-то зависят от него, кажется еще более отвратительным.

— Ох, я не знаю. Ведь в любви к животным что-то есть… — терпеливо сказала она.

— Этим утром он был злым как черт. Накричал на Хатчингса, дворецкого — ты его знаешь, — и уволил его.

— Это был глупый поступок. Хатчингс совсем не тот человек, с которым можно разругаться без последствий. Я бы сказала, что он куда более опасный и грубый негодяй, чем Лаудуотер, и куда более умный. Хотя я не представляю, что он мог бы сделать. А из-за чего произошел скандал?

— Какая-то женщина прислала Лаудуотеру анонимное письмо, в котором обвинила Хатчингса в получении комиссионных от торговцев вином.

— Это, наверное, мать Элизабет Твитчер. Элизабет и Хатчингс были помолвлены, но дней десять назад он бросил ее, — заметила миссис Траслоу. — Полагаю, когда он еще любил ее, то похвастался перед ней этими комиссионными, а она рассказала о них своей матери.

— И ее мать, конечно, решила таким образом расквитаться с ним за то, что он бросил ее дочь. Но все же, какое неприятное место этот замок! — воскликнул мистер Мэнли.

— Чего же еще можно ожидать — с таким-то хозяином? — откликнулась миссис Траслоу. — Свин что-нибудь еще говорил о сокращении моего пособия?

Мистер Мэнли нахмурился. Несколько дней назад он был весьма удивлен, узнав от лорда Лаудуотера, что большую часть доходов Хелены Траслоу составляет выплачиваемое им пособие. Этот факт его серьезно озадачил. С чего вдруг его работодатель выплачивает ей шестьсот фунтов в год? Этот вопрос было необходимо прояснить. Мэнли медленно ответил:

— Да, говорил. Он спросил, как ты отреагировала, когда я сказал тебе, что он собирается вдвое сократить пособие; кажется, ему не понравилась твоя идея увидеться с ним по этому поводу.

— Когда эта встреча случится, это понравится ему еще меньше, — твердо сказала миссис Траслоу, внезапно сверкнув дикими черными глазами.

Мистер Мэнли, слегка нахмурившись, посмотрел на нее. Затем он, несколько колеблясь, сказал:

— Я никогда не спрашивал у тебя об этом… Почему Свин выплачивает тебе пособие?

— Это мое темное прошлое, — ответила Хелена, дразняще улыбнувшись ему. — Полагаю, раз мы очень скоро собираемся пожениться, мне следует разъяснить этот момент, если ты действительно хочешь знать.

— Как тебе угодно, — ответил мистер Мэнли, лицо которого немного прояснилось от того, как беззаботно была сказана последняя фраза.

— Что ж, Свин плохо со мной обошелся — не то чтобы очень плохо, потому что он не настолько мне нравился, чтобы мог действительно причинить мне боль, но он сделал все, что было в его силах. Когда мы с ним познакомились, я уже была помолвлена с человеком по фамилии Хардвик. Он был богатым горожанином, немного скучен, но как раз такой, что стал бы отличным мужем. Лаудуотер знал, что Хардвик хочет и готов жениться на мне, и, полагаю, это подстегнуло его. Во всяком случае, он стал ухаживать за мной — это было не так плохо, как ты можешь подумать. И он убедил меня пообещать выйти за него замуж.

— Я не могу себе представить, что ты могла сделать это! — воскликнул мистер Мэнли.

— Откуда же мне было знать, каким свином он окажется у себя дома? В Трувилле он был довольно милым, скажу я тебе. И к тому же титул… я подумала, что хотела бы стать леди Лаудуотер. Ты знаешь, я могу быть очень импульсивна, а под влиянием порыва чего только не сделаешь…

— Но, в конце концов, ты так и не вышла за него, — облегченно выдохнул Мэнли. — Что же произошло?

— Мы были помолвлены около двух месяцев. Затем, где-то за месяц до уже намеченной даты свадьбы, он повстречал Оливию Куинтон, любовь к ней поразила его, и за неделю до нашей свадьбы он разорвал помолвку.

— Какая подлость! — воскликнул Мэнли.

— Можешь представить, как я разъярилась. Я не собиралась просто стерпеть такое, во всяком случае, не от Лаудуотера. За одиннадцать недель нашей помолвки я узнала о нем немало, и то, что я узнала, конечно, не слишком меня радовало. Я задалась целью доставить ему большие неприятности. Я увиделась с ним и позаботилась о том, чтобы доставить ему большие неприятности. Я наговорила ему множество гадостей о его особе, и в итоге он разъярился куда больше, чем я сама.

— Рад, что что-то из сказанного тобой смогло пробить его слоновью шкуру! — ухмыльнулся мистер Мэнли.

— И немало. Затем я дала ему понять, что он отобрал у меня отличную перспективу устроиться в жизни, став женой Джона Хардвика, и заявила ему, что намереваюсь подать на него в суд за неисполнение обещания. Уж это, конечно, и пробило его слоновью кожу, ведь для него просто невыносимо тратить деньги на кого-то помимо себя самого. Но он сразу же оговорил все условия: предоставил мне этот дом вместе с мебелью и пообещал пожизненно выплачивать по шестьсот фунтов в год. Ты не думаешь, что я была неправа, приняв это? — встревожено спросила она.