Загадка Иисуса - [29]

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

I. Что такое Иисус?

Царство Иисуса это безмерный святой город. Толпы коленопреклоненных людей всех рас, племен, народов и языков молятся, читают свои символы веры, поют свои гимны и вкушают бога. Фимиам сердец подымается под всеми сводами, скрываясь где-то в невидимых высотах. Радостные и печальные звуки больших и малых колоколов сливаются в вышине. Храмы всех веков и форм грудятся один к другому. От катакомбы переходишь к собору, от голой кельи св. Бернара к оперному залу иезуитов. Каждый народ, каждое поколение строили здесь свои храмы на свой вкус и манер. Где-нибудь на окраине города в этот момент воздвигается какая-нибудь индийская пагода или японское «тории».

В центре города находится крохотное сооружение, вокруг которого выросло все остальное. Это первое святилище, где поклонялись господу Иисусу. Оно имеет странную форму. Оно мало походит на гигантские памятники, которые возникли из него. Оно напоминает, скорее, ангинные храмы, современные ему, разрушенные пролетевшими веками. Оно имеет своего рода портик, открытый для всякого приходящего и закрытую целлу. Это святилище крохотных размеров прилепилось на паперти Иерусалимского храма или, вернее, к запретному «телестерию», где совершались античные посвящения.

Вот к этому-то храму я и пришел, побуждаемый высоким желанием, которое не омрачено и не искажено никакой корыстью. Почтительный профан, я желаю услышать, что возвещается в телестерии, посмотреть, что скрывается в закрытой целле. Что находится там — саван (плащаница) исчезнувшего трупа, как меня уверяют, тень тени, человеческая реликвия, преображенная в гигантский идол? Я нисколько не верю тому, что говорят искусники и ловкачи вокруг перистиля. Я fee могу представить себе, чтобы на каком-то ребяческом пустяке мог быть построен безмерный город, возраст которого занимает целую треть всей исторической эпохи человечества и стены которого вмещают целую треть населения нашей планеты.

После двух лет я хочу снова попытаться проникнуть в загадку Иисуса. Мне придется подвергнуть просмотру и проверке те же источники и документы. Мне не избежать некоторых повторений. Туманную вещь можно рассмотреть хорошо, лишь взглянуть на нее несколько раз. Здесь приходится применять не приемы ораторского искусства и его красивых градаций, а научное исследование, с его постоянными возвращениями к одному и тому же предмету.

Загадка Иисуса выливается в мистерию, в таинство. В это богатое и полное оттенков слово я хочу вложить возможно более широкий смысл. Верующий говорит э «таинстве» воплощения для того, чтобы обозначить истину, познанную лишь откровением. Паскаль в «Мистерии (тайне) Иисуса» ведет беседу с личностью, воспринятой им в тайниках своего существа. Элевзинскио мистерии (таинства) обозначали совокупность обрядов и формул, которые обеспечивали блаженное бессмертие. История Иисуса есть откровение, данное сердцу, жизнь существа, которое может быть воспринято только сердцем, совокупность действенных актов и живых слов, которые обеспечивают спасение. Это — мистерия, таинство по преимуществу.

Проблема Иисуса не является обыкновенной исторической трудностью. Это одна из тех высоких проблем, в которых себя испытывает, себя проявляет и себя судит дух целой эпохи. Иисус по-разному представлялся мистическому и рационалистическому сознанию 17-го века, философской школе Энциклопедии, романтическому вкусу Ренана, испытавшему на себе влияние исторического материализма Луази. Ныне прогресс социологического метода открывает новые горизонты и точки зрения. Я уверен, что в 1940 году Иисус уже целиком перейдет из плана материальных фактов в план коллективных умственных представлений.

На взгляд историка все, что касается Иисуса, будет принадлежать к истории идей, а не к истории фактов. Однако, все их значение в целом может быть уловлено только социологом. Французская социологическая школа установила, что священные представления являются весьма определенными и устойчивыми фактами, объектами точного описания и науки, т. е. реальными вещами. История Иисуса является коллективным представлением, имеющим священную природу. О этой точки зрения она должно служить объектом точного исследования и одной из величайших вещей во всеобщей истории.

Концепции этого порядка соприкасаются с реальностью символической и глубокой стороной. Они выражают некоторые темные отношения между вселенной и человечеством, выразить которые рациональные концепции бессильны. Но было бы наивным думать, что они необходимо связаны с каким нибудь реальным фактом. Если бы было так,» то эвгемеризм должен был бы объяснить всех богов. Озирис должен был бы быть древним фараоном, Аттис пастухом среди прочих фригийских пастухов, Адонис хананейским охотником, Деметра эгейской крестьянкой, а Митра персидским принцем. Думать, что человечество было неспособно создать себе бога Иисуса, если бы сначала не существовал человек по имени Иисус, значит безосновательно сомневаться в верховном творческом гении религии.

Напротив, частный факт не мог бы послужить источником для появления божества широкого масштаба. Существование личности по имени Иисус, если бы оно было доказано, лишило бы христианство его специфически религиозного характера. Гиперболически раздутое воспоминание о великом покойнике едва ли может быть названо религией. Божественное имеет свой особый мир. Вы можете как угодно возвысить человека, вы из него не сделаете настоящего бога.