Задохнуться можно - [43]

– Что до волос, они каштановые. Точнее, такие рыжеватые. Можно сказать, бронзовые. Рост… ну сами понимаете! А вот губы…

– Бумажки нет? – осведомился Перси.

– Нарисовать вам, да?

– Выписать чек.

– А, ясно! Книжка наверху, в чемодане.

– Тогда пошли, – предложил Пилбем. – Я вам помогу.

Бидж сидел у себя и пил бренди. Если дворецкий имел на это право, то именно этот. Его снедала печаль. Такой благодушный человек не мог спокойно смотреть на злоключения бедной четы. Бидж любил детективы и хотел бы, чтобы жизнь на них походила. Ну, смотрите: гангстеры, выстрелы, засады, мрачные подземелья, зловещие китайцы, отравленная спаржа, кобры в камине – а влюбленным хоть бы что. Здесь он на такой исход не надеялся. Когда в библиотеке сидят леди Констанс и леди Джулия, хорошего не жди.

За восемнадцать лет он изучил хозяина. Да, добра он хочет каждому, но столкнись интересы, начнись всякие споры – и пылкое стремление к покою побудило его сдаться тому, кто громче кричит. Те же восемнадцать лет научили его тому, что это леди Констанс.

Словом, надежды нет. Тяжело вздохнув, он налил бренди. Обычно в этот час он пил портвейн. Но портвейн означал, что обед кончен, кофе подан и до завтра душа свободна. Сейчас он был бы неуместен.

Вздохнув и отпив еще, он заметил, что в комнате кто-то есть. И впрямь, в нее вошел Ронни.

– Не вставайте, Бидж, – сказал он, присаживаясь к столу. Щеки его были скорей малиновыми, а это показывало, что он волнуется. Дворецкий вспомнил, что десять дней назад, такого же самого цвета, молодой хозяин вовлек его в страшную аферу. Потом он взвесился и узнал, что потерял за двое суток три фунта.

– Дела плохи, Бидж, – произнес Ронни.

– Да уж, мистер Роналд, – согласился дворецкий. – Значит, вы слышали?

– Что?

– Печальные новости.

– Ну да, вы же там были.

Бидж закатил глаза, давая понять, что это не самое худшее.

– Императрица, – сказал он, – съела рукопись, мистер Роналд.

– Не может быть!

– Съела, сэр. Когда пришел милорд, доедала последний листик. Кто-то, видимо, оставил…

– Пилбем!

– Вероятно, мистер Роналд.

– Значит, ее нет?

– Нет, мистер Роналд.

– А тетя Констанс знает?

– Видимо, да, мистер Роналд.

Ронни стал вишневым.

– Ладно, – сказал он. – Все равно он бы ее не отдал. Можно мне бренди?

– Конечно, конечно, мистер Роналд.

– Так вот, я решил… Хорошая, однако, вещь…

– Еще бы, сэр. Вы что-то хотели сказать?

– Да так, подумал. Вы заметили, что я не ел за обедом?

– Заметил, мистер Роналд.

– Я думал.

– Понятно, мистер Роналд.

– Думал, – повторил Ронни. – Размышлял. И решил.

– Что именно, мистер Роналд?

Ронни помахал ногами.

– Вы любили когда-нибудь, Бидж?

– Да, мистер Роналд, в молодости. Ничего не вышло.

– Странная штука эта любовь.

– Золотые слова, сэр.

– Заводит как-то… толкает… ты на все готов.

– Вот именно, сэр.

– В огонь и в воду, как говорится.

– Естественно, сэр.

– Бренди можно?

– Пожалуйста, мистер Роналд.

– Так вот, за рыбой я и решил. Рукописи нет, тетя Констанс опять насядет на дядю.

Дворецкий сочувственно покашлял.

– Мне представляется, мистер Роналд, что ее светлость этим и занималась, когда я зашел в библиотеку.

– Наверное, уже обработала?

– Боюсь, что вы правы, мистер Роналд.

– Так! – сказал Ронни. – Тогда вариантов нет. Пришло время действовать.

– Как именно, сэр?

– Украду свинью.

– Как, снова, сэр?!

Ронни на него взглянул:

– Ах, вы помните?

– Помню? Двух недель не прошло.

– Правда. А как два года. Вы не подвели меня, Бидж.

– Спасибо, сэр.

– На вас можно положиться.

– Спасибо, сэр.

– Как на каменную стену.

– Спасибо, сэр.

– Когда я решил украсть ее снова, мисс Браун мне сказала: «Ты не можешь снова просить Биджа!» А я ответил: «Что ты, могу. Мы с ним дружим восемнадцать лет, а тебе он просто предан». «Да?» – сказала она. «Еще бы! – сказал я. – Он сделает для тебя все, что угодно». Тогда она и сказала: «Дорогой наш Бидж!» Вот так. А как при этом смотрела! Нежно, с умилением. Если бы вы были рядом, она бы вас поцеловала. И я не удивлюсь, – прибавил Ронни, – если тогда, потом, она вас поцелует.

Пока он говорил, дворецкий трясся, словно вулкан, готовый выразить себя. Глаза у него вылезли, дышал он странными толчками.

– Мистер Роналд! – выговорил он.

– Я знал, что вам будет приятно.

– Но, мистер Роналд!..

Ронни остро на него взглянул:

– Что? Неужели вы…

– Но, мистер Ро…

– В последний момент, когда выбора нет! Я без вас не обойдусь. Вы не бросите меня, Бидж?

– Но, мистер Роналд, какой риск!

– Риск? Ну что вы!

– Мистер Роналд, его светлости сообщили при мне, что на нее нападут. Я ходил к Пербрайту, передавал инструкции.

– Замечательно. Лучше некуда. Пербрайт ждет врага. Он его изловит. А дальше? Он поведет его к дяде Кларенсу! А мы тихо-мирно выведем хрюшу.

Дворецкий только пыхтел.

– Бидж, – продолжал Ронни, – подумайте! Речь идет о нашем счастье. Разве вы простите себе, что мисс Браун несчастна из-за вас?

– Если меня поймают, мистер Роналд, что я скажу?

– Ничего. Вас не поймают. Там никого не будет. Вы мне нужны на пять минут. Я не собираюсь ее прятать, как тогда. Берем – и все. Пять минут! Какие-то пять минут, и вы обо всем забудете.

Дворецкий все еще трясся.

– Пять, мистер Роналд? – жалобно проверил он.