— Ты можешь изготовить такую бомбу? — не поверил Ложкин.
— Конечно, могу! — Зрачок Шляпника вернулся на место и бешено закрутился. — Беладонновый порошок… Потолочь-потолочь-потолочь ииииии… Пыльца феи-светлячка. Так-так-так… Ну и там по мелочи. Сделаю позавчера.
— Это поздно.
— Тогда через пару дней.
…Пока Шляпник трудился над своим смертоносным шедевром, Ложкин обучал Золушку, или Зозо, как называл её Шарль.
Правила этикета дались Зозо довольно легко, а вот с танцами была проблема. Кадриль, мазурка и вальс были непреклонны и сдаваться не собирались.
— Раз-два-три… раз-два-три… — Ложкин вёл Зозо по сотому кругу, прихрамывая на более оттоптанную ногу. — Ай! Й-й-й-й-й-йё…
— Извините, сударь…
— Ничего, всё хорошо, у тебя получается намного лучше, — лицемерил разведчик.
А ещё они много говорили о том, что будет.
— Мне кажется, сударь, что я не смогу… Я не смогу сделать так, чтобы он исчез.
— Тогда исчезнет много очень хороших людей, Зозо.
— А Вы… Вы делали так, чтобы кто-то переставал быть?
— Да. Но это были чудовища.
— Страшные?
— Очень. Потому что выглядели они, как вполне приличные люди.
Через пару дней связная «Красный Капюшон» принесла добрую весть: Шляпник закончил своё творение и приглашает Ложкина в Испытательную Чащу.
— Раз, два, четырнадца-а-а-а-ать… семь, — Шляпник отсчитал тридцать шагов от большого пня, под корни которого засунул опытный образец бомбы, и взрыл носком черту на земле. — Вот, стой здесь.
Ложкин повиновался. Шляпник протянул ему жёлудь.
— Это взрыватель. Нажимай на шляпку и узри… прикол. Я придумал сегодня слово «прикол». Типа милое и достаточно весёлое событие. Ещё я придумал фразу «Рэндж Ровер Спорт», но пока не понимаю, что это зна…
Ложкин осёк словесный поток, нажав на шляпку.
БУБУХ!!!
Прикол выдался знатным: огромный пень вывернуло из земли и опрокинуло на обрубок ствола.
— Шляпник…! С-с-с-с-с-скотина…! — Пень запрыгал на одном корне. — Больно же, олень!!
— Эскузэ муа, Добрый Пень! — извинился Шляпник и доверительно прошептал Ложкину: — Он не отдал мне четыре талера.
Ложкин решил перестраховаться: через связную Шляпник по очереди передал все ингредиенты, желудёвую «кнопку» и инструкцию. Инструкция пропела себя чистым сопрано, и Ложкин за час заминировал одну из хрустальных туфелек, украденных крысами из Магазинчика Обуви Для Принцесс И Суженых. Николя полночи убивался, глядя на «это уродство из недр позапрошлого сезона», но был быстро успокоен Волшебным Братским Подзатыльником.
Зозо наконец-то победила три вида танцев, игривый взгляд (вот тут спасибо Николя) и помахивание веером, не похожее на пляску Святого Витта. До бала оставалось всего ничего.
И тут случилась Страшная Глупость.
Утром накануне бала Ложкин проснулся в боевом расположении духа. Спустился в залу и обнаружил там Леонарда, уплетающего пирожок за обе крысиные щеки.
— Где ты его взял, Леонард?
— Связная угостила, — ответил Леонард, сея пастью крошки на пряничный пол.
— Он же с гнилой капустой.
— Не, этот очень даже свежий. У Красного Капюшона сегодня плановое посещение Бабуленции.
Ложкин внутренне сел.
— Она понесла пирожки Бабушке через лес? — очень спокойно уточнил Ложкин.
— Ну да.
— И об этом знает вся Волшебная страна, верно?
— Это известный факт.
— ЭМИЛЬЕН!!! ЛЁГКУЮ КАРЕТУ, БЫСТРО!!
…Ложкин успел на тоненького. Связная уже поднималась по ступенькам бабушкиного крыльца, приветливо помахав старухе в окне, когда разведчик сгрёб её в охапку и потащил обратно.
— Валим-валим-валим!
— Что Вы делаете, сударь? Моя Бабушка…
— Это уже не твоя бабушка.
Конечно, их ждали. По Городу уже ползали слухи об очень тайном Сопротивлении, и волки рыскали по улицам с утра до ночи, вынюхивая подпольщиков. Ложкин предупреждал Капюшон: её ведут. Шляпник пропал, она могла наследить при передаче, и Ложкин перевел её на нелегальное положение. Заинструктировал до смерти. И вот вам здрасьте.
Сзади послышался звон стекла — это первый волк, бросившись в окно, нёсся за Ложкиным и Капюшоном.
— Давай, Красная, дуй к тем соснам, я за тобой!
Второй, третий и четвертый волки выбежали из дома и пристроились в кильватер к вожаку. Ложкин вспомнил, что он чемпион Ленобласти по боксу, и зарядил левой первому по печени. Где у волков печень, Ложкин достоверно не знал, но, видимо, угадал — волк захрипел и упал, скрючившись креветкой. Остальные на мгновение остановились. Умница Эмильен вырулил из-за сосен: карета в красивом развороте словно проглотила несущуюся к ней Капюшон. Ложкин запрыгнул на козлы.
— Вожжи дай!
Волки бросили нокаутированного вожака и устремились в погоню, но сил надолго не хватило. Ложкин оторвался от врага, несколько миль ехал по ручью, чтобы сбить волков с толку, и вернулся на пряничную «явку». Время готовиться к балу. Время убивать.
…Часы пробили семь. Ложкин оправил камзол с отливом.
— Пора.
Из комнаты вышла Зозо. В серебристом платье и хрустальных туфельках она походила на тонкую фарфоровую куколку, которой лучше не касаться — уж слишком она хрупкая.
— Проверим наших тётушек Эхо. — Ложкин дотронулся до уха, разбудил спящую в нём маленькую тётушку Эхо и тем самым включил связь. — Раз-раз. Ты слышишь меня, Зозо?
