Зачем убили Джона Кеннеди. Правда, которую важно знать - [40]

Кеннеди завершил свою «речь о мире» обещанием, начало исполнения которого в следующие пять месяцев подтвердит его смертный приговор: «Убежденные и бесстрашные, мы будем продолжать работать не ради осуществления стратегии уничтожения, а ради стратегии мира».

Выступление в Американском университете стало величайшим признанием Джона Кеннеди в его приверженности миру. По иронии судьбы Советский Союз стал местом основных событий. Эмпатия Кеннеди к лишениям русского народа пробила защиту их правителей намного эффективнее, чем это могла сделать любая ракета. Соренсен так описывает произведенный речью эффект по ту сторону рубежа в холодной войне:

«Советская пресса опубликовала полный текст выступления Кеннеди. Еще более поразительным был тот факт, что оно было услышано, а речь прочитана во всех уголках СССР. После 15 лет почти непрерывного глушения западных радиопередач сетью из 3000 передатчиков, на содержание которой ежегодно тратилось несколько сотен миллионов долларов, Советы заглушили лишь один абзац в речи, передававшейся «Голосом Америки» на русском языке (часть, где говорится о «беспочвенных» обвинениях целей США), однако при повторной трансляции оставили весь текст, а затем и вовсе перестали глушить западные радиостанции, даже русскоязычные информационные выпуски о международной обстановке. Так же неожиданно на переговорах в Вене они согласились с принципами инспекции Международного агентства по атомной энергии, позволявшей удостовериться в том, что реакторы используются в мирных целях. И в равной степени неожиданно возможность заключения Соглашения о запрещении испытаний превратилась из безнадежной во вполне осязаемую идею»{184}.

Никита Хрущев был глубоко тронут. Он сказал руководителю переговоров по запрещению испытаний Авереллу Гарриману[15], что Кеннеди произнес «величайшую речь со времен Рузвельта»{185}. Хрущев в ответ предложил Кеннеди рассмотреть ограниченный запрет, распространяющийся на испытания в атмосфере, космосе и воде, так чтобы спорный вопрос об инспекциях больше не возникал. Он также предложил заключить пакт о ненападении между НАТО и странами Варшавского договора, чтобы «освежить международный климат»{186}.

В собственной стране Кеннеди его речь была воспринята куда менее восторженно. New York Times писала о скептическом отношении правительства: «В целом официальный Вашингтон не слишком оптимистично смотрит на то, что президентская речь о мире в Американском университете приведет к заключению соглашения о запрещении испытаний или чему-то еще»{187}. В отличие от советских СМИ, которые были воодушевлены этой речью, американские СМИ ее игнорировали либо преуменьшали ее значение. Впервые у американцев возможностей читать и слышать слова своего президента было меньше, чем у русских. Разворот в сторону мира происходил по всей планете на разных уровнях. Если ядерное разоружение внезапно стало осуществимым, то позиция Кеннеди в его собственном правительстве стала шаткой. Кеннеди разворачивался быстрее, чем было необходимо для обеспечения безопасности лидера в холодной войне.

После речи в Американском университете Джон Кеннеди и Никита Хрущев начали соревноваться в демонстрации приверженности идеям мира. Они оба перевели свою политику на мирные рельсы. Однако отказ Кеннеди от идей холодной войны определенные силы в его собственном правительстве сочли изменой. В этом контексте речь Кеннеди в Американском университете была смелым поступком, но с гибельными последствиями. Призыв президента Кеннеди от 10 июня 1963 г. положить конец холодной войне за пять с половиной месяцев до его убийства предваряет отважный поступок доктора Кинга, призвавшего 4 апреля 1967 г. в Риверсайдской церкви к прекращению войны во Вьетнаме, ровно за год до своей гибели. Каждая из этих речей, перевернувших мир, была пророчеством и несла пророкам традиционную награду. Речь Джона Кеннеди в Американском университете привела к его смерти в Далласе, а Риверсайдская речь Мартина Лютера Кинга – к его гибели в Мемфисе.

Ли Харви Освальд вернулся в Соединенные Штаты 13 июня 1962 г. после своего бегства в Советский Союз. Его не ждал ни арест, ни преследования. Он совершенно не ощутил давления со стороны государства, которое он предал. Вместо этого Освальда встречали по приказу правительства США, когда он и его русская жена Марина с дочерью Джун сошли на берег с океанского лайнера Maasdam в Хобокене (штат Нью-Джерси). В докладе Комиссии Уоррена говорится, что по рекомендации Государственного департамента Освальды были встречены на причале Спасом Райкином, представителем Общества помощи путешественникам{188}. Однако в докладе Уоррена не упоминается, что Райкин был также и генеральным секретарем «Американских друзей антибольшевистского блока наций», антикоммунистической организации с обширной разведывательной агентурой{189} – как и американское правительство, не самый понятный источник поддержки для предателя. В докладе Комиссии Уоррена действительно говорится, что с помощью Спаса Райкина семья Освальда благополучно прошла службу иммиграционного и таможенного контроля.