Зачем мы стареем. Наука о долголетии: как продлить молодость - [35]

Но вернемся в лаборатории. За прошедшие десятилетия биологи изучили воздействие ОК на целый ряд животных помимо грызунов, в том числе на наших старых знакомых, червей и мушек, которые проживают свою жизнь очень быстро и потому хорошо подходят для исследования механизмов, лежащих в основе ОК. (Также проводились опыты на макаках-резусах как более близких к нам, людям, модельных организмах, чтобы узнать, подарит ли этот метод и нам дополнительные годы жизни и здоровья. Но о них позже.)

Задача перед учеными стоит сложная. Во-первых, надо отдельно рассматривать все переменные факторы в диете, а вернее, во многих разных диетах, использовавшихся разными лабораториями. Во-вторых, все системы организма подвержены влиянию пищевых продуктов и распорядка приема пищи, и найти логику в пересечениях причинно-следственных связей не проще, чем горную дорогу в тумане. Панкадж Капаи и его коллеги в Институте Бака в Калифорнии одними из первых обратили внимание на сеть распознавания питательных веществ, а точнее, на каскад событий, запускаемый сигналами, которые говорят клеткам, какая пища доступна и как организм должен распределять ресурсы – направить ли их на защитные меры вроде уничтожения изношенных элементов, починки и сопротивления стрессу или на потенциально опасные процессы роста.

В центре сети распознавания питательных веществ расположен знакомый нам по главе 4 TOR, мишень рапамицина, – помните, я узнала о нем, посмотрев в микроскоп Линн Кокс на волшебным образом помолодевшие старые клетки. Капаи объясняет: «Каждый раз, когда вы что-нибудь едите, организму нужно превратить пищу в белковую массу или еще что-то, так? Этим занимается та самая молекула, TOR. Если в этом сигнальном пути есть мутировавший элемент, животные оказываются меньше ростом. И как ни удивительно, этот путь сохраняется у всех, от растений до человека, так что это очень важный сенсор для контроля роста. Когда я был постдокторантом, я подумал: ну, если это такой важный сенсор, может, мы будем жить дольше, если его немного приглушить? Так и оказалось… Нам удалось продемонстрировать, что, когда вы урезаете питание мушек, в механизме, отвечающем за увеличение их продолжительности жизни, участвует TOR. Теперь выясняется, что и у многих других видов это так».

Линда Партридж из Университетского колледжа Лондона говорит и о еще одном факторе, важном для эффекта ОК: «Организму не приходится принимать караван питательных веществ, которые через него проходят, оставляют продукты обмена веществ и так далее, все это организму не нужно, но приходится отвечать – избавляться, выводить токсины. Практически наверняка тут дело в том, что входящий поток разных материалов становится меньше».

По ее мнению, имеет значение и то, какие материалы, собственно, поступают. Партридж проводила опыты на мушках в Университетском колледже Лондона, а другие лаборатории в последние годы делали нечто похожее с мышами, и похоже, что влияние диеты на продолжительность жизни объясняется не только количеством калорий, как все давно считают. Принято было думать, что состав смеси питательных веществ не имеет значения, лишь бы животное получало все необходимое для здорового развития и жизнедеятельности. Однако ученые теперь умеют не только урезать калории, но и варьировать подаваемые в пище вещества, что дополнительно воздействует на продолжительность жизни. Мушки Линды Партридж, например, жили дольше, если им сокращали дозу дрожжей (белковой части рациона), а не сахара, при равном количестве калорий. Хотя вопрос калорий и питательных веществ все еще подлежит доскональному изучению и остается в какой-то степени спорной темой, большинство геронтологов сегодня предпочитают более общее название «диетическое ограничение» (ДО), а не «ограничение калорий».

Вернемся к незаконченному рассказу из начала этой главы – про то, что в эксперименте Маккея в 1935 году самцы и самки крыс в разной степени реагировали на ОК. Это важный момент, потому что заставляет нас обратить внимание на фактор пола при анализе результатов исследований, а со временем и при разработке лекарств и разных методов антиэйдж-терапии. Партридж изучала этот вопрос на мушках. Она быстро заметила, что у мушек результаты были противоположные полученным Маккеем на крысах: ДО гораздо больше прибавляло к продолжительности жизни самок, чем самцов. Так в чем же было дело? Партридж поручила разобраться в этом двум своим постдокторантам – Дженни Рейган и Мобине Хериче.

Сначала они обратили внимание на то, как стареют отдельные ткани мушек за несколько недель их короткой жизни. Бросалось в глаза, как сильно различается у самок и самцов состояние кишечника. Под микроскопом было видно, что строгие соты клеток оболочки кишечника у самок с возрастом расползаются в хаотичную мешанину из дыр, микроопухолей и шрамов от заживших ран. Кишечник старых самок стал дырявым и начал протекать. Рейган и Херича добавили в мушиный корм краску и увидели, что у молодых самок она без проблем проходит через весь кишечник, но с возрастом все больше начинает распространяться по другим частям тела. У самцов же кишечник в течение этих недель почти не менялся, эпителий кишечника сохранял целостность, в конце жизни не сильно уступал эпителию молодых самок, и протечек не было. «Скорее всего, во многом это объясняется тем, что самки мушек едят не в пример больше, – предположила Партридж на симпозиуме по вопросам здорового старения в Гетеборге, Швеция, в августе 2016 года. – Самки – это, можно сказать, машины для производства яиц. Им надо очень много есть, чтобы откладывать яйца, поэтому кишечнику приходится обрабатывать намного больше питательных веществ».