Зачем мы стареем. Наука о долголетии: как продлить молодость - [16]

Одним из главных факторов дряхления организма, связанным с сенесцентными клетками, считается, однако, вызываемое ими хроническое воспаление тканей. Оно встречается так часто и так тесно связано со старением, что даже получило прозвище inflammaging[3] (воспаление-старение). Выделения дисфункциональных старых клеток насыщены маленькими молекулами, имя которым воспалительные цитокины. «Это нормальные и нужные белки, которые производятся при инфекции или травме, – поясняет Кампизи. – Их главная задача – привлечь в ткань другие молекулы, чтобы подчистить рану и истребить вторгшиеся бактерии. И к сожалению, в ходе работы эти молекулы вызывают окислительное повреждение тканей».

С таким диапазоном вреда напрашивается вопрос, почему белок p53, убедившись, что клетка ремонту не подлежит, не запускает каждый раз самоубийственный апоптоз? Почему автоматически не отправлять клетку на переработку вместо «дома престарелых»? «Вот именно! – воскликнула Кампизи, когда я посетила ее в Институте Бака в Калифорнии и задала между прочим такой вопрос. – Как раз это я и сама давно хотела узнать».

В литературе по теме она встречала намеки и предположения, что у дряхлых клеток могут быть и кое-какие полезные свойства. Кампизи с коллегами занялись ими вплотную. И обнаружили, что выделения старых клеток содержат не только вещества, разъедающие коллаген, и воспалительные цитокины, но и факторы роста – молекулы, способствующие починке и восстановлению тканей. Уже было известно, что для залечивания раны нашему организму необходимо вызвать воспалительную реакцию (именно поэтому, если вы порежетесь, кожа вокруг пореза краснеет и нагревается). Для того чтобы проверить предположение об участии сенесцентных клеток в заживлении ран, группа Кампизи вывела трансгенную мышь. Старые клетки ее организма заставили выделять белок, вынуждавший их светиться, так что их легко было различить в общей массе. Затем таким мышам слегка порезали спины. Оказалось, что старые клетки собрались вокруг ран; когда эти клетки удалили, раны стали зарастать гораздо медленнее.

Другие ученые установили, какие именно факторы роста выделяют клетки вблизи порезов кожи. Эти исследователи на всякий случай убрали старые клетки вокруг ран у подопытных мышей, отметили, что раны зарастают с трудом и что им явно чего-то не хватает, а потом смазали раны тем же фактором роста, который обеспечили бы старые клетки. И тогда, по словам Кампизи, раны зажили вполне благополучно.

До сих пор ученые занимались сенесцентными клетками вокруг ран. Однако не все старые клетки одинаковые. Они различаются в зависимости от своего местонахождения в теле, от того, частью каких тканей или органов являются. Кампизи подозревает, что клетки, скажем, в печени или почках будут выделять вещества, важные для восстановления этих органов после травм. И кое-что говорит в пользу этой догадки. Так, исследователи Университетского колледжа Лондона под началом Максимины Юн занимались саламандрами – хотели узнать, как им удается отращивать целые отрубленные конечности. И они выяснили, что старые клетки накапливаются в зачатках отрастающих конечностей, но затем эффективно удаляются. По мнению этой группы ученых, сенесцентные клетки играют активную роль в процессе регенерации. Совсем недавно они обнаружили также, что эти клетки необходимы для нормального развития эмбрионов земноводных. Без «клеток-стариков» личинки рождаются с дефектами. То же самое стало известно о мышах: в ходе развития зародыша старые клетки помогают переформированию тканей. «Снова палка о двух концах», – говорит Кампизи. Похоже, что дряхлые клетки нужны для починки тканей и здорового развития, «только бы потом убрались».

Но в том-то и дело, что они не убираются с возрастом. Еще никто не знает, почему и надолго ли они остаются в теле, но это именно они вызывают хроническое слабовыраженное воспаление своими выделениями – сигналами иммунной системе. «Видели вы когда-нибудь, как клетки иммунной системы проходят в ткани? – спросила меня Линн Кокс, доцент кафедры биохимии Оксфордского университета, такая же фанатка изучения сенесцентных клеток, что и Кампизи. – Иммунные клетки просто пробивают себе коридор. Если они пересекают, к примеру, кровеносный сосуд, они ломают его структуру и лезут напролом. Так прикольно!» В нормальных обстоятельствах белая кровяная клетка молодого организма самонаводится на травмированный участок и прибывает туда более-менее прямой дорогой, объяснила мне Кокс. Но ученые из Бирмингема (Великобритания) доказали, что у пожилых людей клетки иммунной системы теряют ориентацию и начинают петлять туда-сюда по телу, круша все на своем пути. «Поэтому у старого человека не только проблемы с постоянным воспалением из-за этих сенесцентных клеток, которые все время выделяют цитокины, но еще и клетки иммунной системы вредят организму, плутая в попытках добраться по адресу», – подытоживает Кокс.

Как и Джуди Кампизи в США, Линн Кокс до увлечения клеточным старением занималась изучением рака. Бурлящий поток энтузиазма маленькой и жизнерадостной Кокс увлекает собеседника. Наукой она интересовалась сколько себя помнит, сообщила она мне, когда я заехала к ней в Оксфорд. «Мама говорит, что я всегда устраивала „сперименты“, даже когда еще слово это не могла выговорить, – смеется она. – В начальной школе я посылала ее в магазин игрушек, купить хлорида кобальта, чтобы рисовать погодные картинки. Это такой синий реактив, а от влажности становится розовым. По картинкам можно было предсказывать погоду. Бог его знает, откуда я это взяла!» Еще она вспоминает взрыв и кучу битого стекла в гостиной родительского дома, где маленькой девочкой возилась с нашатырем.