Зачем мы говорим - [50]

Для того чтобы голоса в радиопостановке звучали качественно, недостаточно нанять хорошего актера, который озвучит роль с правильным произношением. Слушатели полагаются исключительно на то, что они слышат, поэтому в свой голос актер должен вложить все. Элоиз объясняет это так: «Я подробно объясняю актерам, как голосом показать улыбку». Эмоции должны передаваться звуками, поэтому незначительный вздох или смешок помогает слушателям понять, какие чувства испытывает персонаж. Актерам также приходится преувеличенно дышать, чтобы ненавязчиво напоминать слушателям о своем присутствии. Конечно, эти незначительные звуки можно уловить только благодаря чувствительности современных микрофонов. Интересно, что звуки дыхания можно использовать даже для того, чтобы рассказать историю. Элоиз работала над криминальным радиосериалом, в котором Максин Пик исполняла роль детектива Сью Крейвен. В этой драме Крейвен постоянно носится по полицейскому участку или выезжает на место преступления. В рассказе дыхание Максин сообщает нам, что́ она в данный момент чувствует: спокойна ли она, возбуждена или в панике. Для выступлений на радио актерам необходимо овладеть еще одним трюком: они должны научиться создавать слышимое движение, то есть ходить и говорить так, чтобы звуком создавать впечатление движения. Качество такого звука для фильма будет неприемлемо, но на радио оно оживит голос.

Микрофоны и технологии позволяют подслушивать интимные беседы и даже проникать в сознание героев. В театральном представлении есть монологи, но актер будет усиливать голос, чтобы его было слышно со сцены, и в этом случае потеряются тонкие оттенки речи. В радиопостановке внутренний голос более личный. Элоиз предложила мне послушать постановку «Дзен и искусство ухода за мотоциклом», над которой она работала. В пьесе слушатели следуют за отцом, который берет сына в поездку на мотоцикле, и вы слышите, как мужчина пытается примириться со своим прошлым, а для этого приходится разбираться в глубоких философских вопросах. Бо́льшую часть пьесы в качестве рассказчика выступает внутренний голос отца, и нужно, чтобы он звучал иначе, чем его же голос, когда он вслух разговаривает с мальчиком. Разница этих голосов частично создается за счет того, как актер произносит роль, но Элоиз все же приходится ему помогать, манипулируя записью. Она придает внутреннему голосу больше басов, чтобы он контрастировал с более высоким тоном внешней речи^{240}. Такой внутренний голос очень похож на тот, который слышит каждый из нас: в нем больше басов, чем в том, что слышат окружающие.

Музыкальные продюсеры манипулируют звуком и для того, чтобы добиться ощущения внутреннего голоса. «Охотник» — первый трек в третьем альбоме Бьорк Homogenic (1997). Музыкальное сопровождение представляет собой звук синтезатора на фоне электронного ударника. Большую часть времени голос Бьорк вторит этой технологической эстетике, к нему добавляется эхо и другие аудиоэффекты. Исключением является повторяемая строка «Я — охотник», где ее голос звучит естественно, как чистая трансляция того, что схвачено микрофоном в студии. Подобно мазкам кисти великого художника (хотя большинство людей, возможно, не отдают себе отчета в таких деталях), тонкие эффекты звукозаписи в этом произведении очень важны. Простая акустика в строчке «Я — охотник» приближает певицу к слушателю. И внезапно начинает казаться, что Бьорк как будто признается в чем-то личном напрямую слушателю^{241}.

Таким образом, продюсеры играют на стереотипах восприятия даже в записях с множеством электронных эффектов. Когда Элоиз создала голос для Слоноверблюда, монстра из первого фильма-сказки в формате виртуальной реальности «Вращающийся лес», она просила актера озвучивать разные эмоции — восходящий тон для обозначения счастья, нисходящий тон — для печали и так далее. (Эти интонационные рисунки практически универсальны и имеют музыкальные эквиваленты — например, нисходящие мелодии передают печаль.) Настоящие слова не использовались, достаточно было простых «ммм» или «ха!». Чтобы показать движение Слоноверблюда, актер изобразил ритмичные тяжелые вздохи, за которыми следовали медленные тяжелые шаги. После этого Элоиз применила широкую палитру цифровых хитростей, чтобы создать звучание монстра, — например, понизила тон, чтобы получился глубокий голос, подходящий крупному животному. Если вы решите прослушать финальную запись, то не поверите, что все началось с голоса актера. Тем не менее использование человеческого голоса в качестве первого ингредиента для создания звука наделило монстра индивидуальностью. Это еще один пример того, как технология влияет на ремесло актера.

Слоноверблюд — добрый монстр, но для опасных животных понадобится более сильное искажение звуковой волны. Стандартный прием — обрезка звуковой волны. Представьте гладкую форму волны (синусоиду), состоящую из округлых возвышений и мягко выгнутых впадин. При самой радикальной форме обрезки верхушки возвышений срезаются и дно впадин уплощается (см. диаграмму). Волна на верхнем рисунке имеет только одну частоту, скажем 100 Гц. Обрезанная форма приобретает дополнительные обертоны или гармоники, кратные начальной частоте: 200, 300, 400 Гц и т. д. Поскольку голос начинается с гармоник, искажение делает их громче и изменяет тембр звука.