Зачарованный лес - [9]

Энн с любопытством уставилась на верзилу: тот шагал характерной размашистой походкой, умудряясь двигаться одновременно расслабленно и энергично. Он вышел на середину дороги, чтобы видеть ферму Гексвуд целиком. Верзила глазел на ворота, расставив длинные ноги и засунув руки в карманы. Энн настолько увлеклась разглядыванием человека в верблюжьем пальто, что и думать забыла о его спутниках. Девочка пыталась получше рассмотреть лицо высокого мужчины, но это ей так и не удалось, потому что троица уже спешила к воротам, причем бизнесмен шагал впереди.

У ворот повторилась история с лордом-мэром. Бизнесмен, похоже, ожидал, что ворота откроются автоматически. Когда этого не произошло, бизнесмен замер на миг в растерянности, но тут же повернулся к коротышке-«осведомителю» – тот, словно по команде, рванулся вперед. Он что-то сделал – набрал код? – но Энн не могла видеть, что именно. Ворота оставались закрытыми, и это рассердило коротышку. Он поднял кулак, точно собирался ударить по воротам. В это мгновение высокий мужчина в верблюжьем пальто, по-видимому, решил, что они ждали уже достаточно долго. Он лениво прошествовал вперед, аккуратно, но твердо отодвинул «осведомителя» и решительно направился к воротам. Когда уже казалось, что он вот-вот врежется в облезлые черные доски, ворота перед ним распахнулись – резко и быстро. У Энн возникло ощущение, что пожелай мужчина в верблюжьем пальто – и стена расступилась бы перед ним.

Трое вошли внутрь, и ворота захлопнулись.

Энн не могла избавиться от чувства, что именно сейчас увидела самую важную вещь. Она рассчитывала на их скорое возвращение – возможно, вместе с арестованным Харрисоном. Но, увы, заснула, так и не дождавшись.

5

Тем же утром, но гораздо позднее разбушевалась свирепая гроза с градом. Разбуженная стихией, Энн проснулась совершенно здоровой. Мгновение она лежала и смотрела на густые потоки льда, стекающие по окну, тающие в новом ярком солнечном свете. Девочке было так хорошо, что она с трудом верила в происходящее. Потом ее взгляд переместился на зеркало. Сквозь отраженный в зеркале тающий лед дорога сияла настолько ярко, что у Энн заслезились глаза. Но там, на парковке, окруженный небольшим сугробом из белых градин, стоял серый автомобиль бизнесмена.

«Они все еще там! – сообразила Энн. – Это и впрямь Бермудский треугольник!»

Думая об этом, девочка вылезла из постели. Тело ее чувствовало, что теперь оно в порядке и прямо-таки обязано двигаться – по приказу хозяйки или не дожидаясь его. У тела были свои запросы.

– Господи! – воскликнула Энн. – Я такая голодная!

Она ринулась вниз по лестнице и проглотила две миски кукурузных хлопьев. Потом, пока новый грозовой шквал колотился в окна, девочка поджарила себе яичницу с беконом, грибами и помидорами – столько еды, сколько могло уместиться на сковородке.

Когда Энн несла свой завтрак на стол, из лавки, почувствовав запах, прибежала мама.

– Тебе уже лучше?

– О да! – ответила Энн. – Мне настолько лучше, что я пойду на улицу сразу после завтрака.

Мама отвела взгляд от сковородки, заваленной едой, и посмотрела в окно:

– Погода не очень…

Но к тому времени град уже прошел. Яркий солнечный свет прорезывал пар, поднимавшийся со сковородки, и небо казалось ясным, глубоко синим. «Нет уж, мамочка, и не думай отговаривать», – мысленно произнесла девочка, с ухмылкой уплетая грибы. Никогда еще ей не было так вкусно!

– Что ж, главное – не перегуляй, – сказала мама. – Помни, что ты долго болела. Оденься потеплее и возвращайся к обеду.

– Будет сделано, суетливая ты женщина, – отозвалась девочка с набитым ртом.

– Жду тебя к обеду, а иначе вызову полицию, – настаивала мама. – И не надевай джинсы – в них замерзнешь. В этот сезон погода…

– Суперсуетливая ты моя, – ласково перебила Энн, принимаясь за бекон. Жалко, что в сковородке не хватило места для поджаренного хлеба. – Я не малый ребенок. Двух слоев термобелья с тебя хватит?

– С каких это пор у тебя?.. А, теперь вижу, тебе и вправду лучше! – радостно воскликнула мама. – Но все же надень фуфайку, прошу тебя.

Энн вспомнила надпись на значке, который часто носил Мартин.

– Когда матерям холодно, – процитировала она, – их дети носят фуфайки. Тебе холодно. У тебя в лавке ужасный холод.

– Ты же знаешь, овощи должны быть свежими, – рассмеялась мама и вернулась в магазин.

Солнце припекало не на шутку. Покончив с завтраком, девочка поднялась наверх и надела то, что сочла наиболее подходящим: узкую шерстяную юбку (пусть мама видит, что она не в джинсах), легкую кофточку, а поверх – нарядный анорак, застегнутый до самого верха, чтобы показать, что она хорошо утеплилась. Потом Энн вихрем пронеслась вниз по лестнице и через магазин, крикнув на бегу: «Всем пока!» – прежде чем папа или мама успели обслужить посетителей и внимательно осмотреть ее одежду.

– Не уходи далеко! – прозвучал ей вдогонку громкий окрик отца.

– Хорошо! – откликнулась Энн.

Это была правда. Девочка все просчитала. Нет никакого смысла пытаться открыть ворота с помощью механизма. Если Энн попробует туда залезть, кто-то непременно заметит и остановит ее. Кроме того, если все, кто попал на ферму, так и остались там, было бы довольно глупо последовать их примеру и тоже бесследно исчезнуть. Мама и папа от этого просто с ума сойдут. Но ничто не могло помешать Энн взобраться на дерево в лесу Баннерс и оттуда, сверху, посмотреть, что происходит за забором.