Забытый вальс - [77]

– Заманчиво, конечно. Может я так и сделаю. Ладно, парень, давай спать укладываться. И, ты уж извини, я тебя к батарее пристегну.

Вальтер взял две пары наручников, соединил их между собой, защелкнув браслет одной пары в браслет другой.

– Тащи подушку и чем накрыться. Сегодня спишь тут, – Вальтер кивнул на диван, стоявший возле окна. – Поводок у тебя длинный, так что будет не так уж плохо. Мне что-нибудь принеси на пол постелить, я тоже в этой комнате лягу. Если ночью что-нибудь понадобится, разбудишь. А лучше всего, сходи сейчас в сортир и спи до утра.

Когда спальные места были устроены, Вальтер пристегнул Николая получившейся никелированной гирляндой за руку к батарее. В это время отрывисто звякнул дверной звонок. Слышно было, как Штифт из соседней комнаты прошел в прихожую и после короткой паузы, во время которой он, видимо, смотрел в дверной глазок, входная дверь открылась и закрылась. В прихожей раздался возбужденный голос Технаря, который торопливо рассказывал что-то Штифту. Через минуту он и сам заглянул в комнату, оценивающе посмотрел на пристегнутого к батарее Николая и обратился к Вальтеру, -

– Вальтер, ну я все свое пристроил. Кавказцы взяли за полцены, а то завтра никак не получилось бы. Там толпа такая, что не пробьешься. Записывают где-то во вторую тысячу. Народ бурлит, похоже, чего-то почуяли. Пошли на кухню, отметим это дело, я все равно с наваром.

Николай долго не мог уснуть. С кухни доносились нетрезвые голоса его охранников. Потянуло было запахом горелого, затем послышалось шипение выливаемой на раскаленную сковородку воды, вслед за чем последовал вопль Штифта, обжегшего паром руку. Технарь никак не мог успокоиться, в который раз повторяя повествование о своих приключениях возле головного офиса МММ на Варшавке.

– Сколько же он получил? – начал лениво прикидывать Николай. – Тысяча акций, стоят они сейчас где-то тысяч по сто за штуку, значит сто миллионов. Конечно, парень чувствует себя королем. Еще немножко и стал бы миллиардером. Правда, если учесть, что доллар стоит около двух тысяч рублей, то это где-то пятьдесят тысяч долларов. С одной стороны – не так уж и густо. Ах да, он же еще и продал за полцены, значит еще в два раза меньше…

В это время по мере увеличения выпитого ситуация на кухне стала накаляться. Похоже, мысли Технаря шли в том же направлении, что и у Николая. Он потребовал у собутыльников карандаш и бумагу, громко вслух начал подсчитывать свои прибыли и убытки, вконец запутался в большом количестве нулей, громко материл всех и вся, начиная от МММ и Мавроди, и кончая демократами и президентом. Под конец его мысли перескочили на Николая, он горячо и путано стал объяснять собутыльникам, что если бы не этот мужик, то он, Технарь, всю оставшуюся жизнь катался бы как сыр в масле, и дети его, Технаря, тоже бы катались, и внуки. Дойдя до этой ветви своего предполагаемого генеалогического древа, Технарь распалился еще пуще и стал орать, что он немедленно убьет эту суку, которая написала письмо о том, чтобы ему, Технарю, дали так мало денег. Остановило его только предложение Вальтера выпить еще, но он заявил, что выпьет и все равно убьет, голыми руками задушит, а потом утопит в ванне и выкинет с балкона вместе с ванной. Тем временем послышалось бульканье разливаемого спиртного. Судя по звуку, разливалась бутылка на троих. Раздался глухой перестук чоканья полных стаканов, послышалось мучительное бульканье почти насильно вливаемой в горло водки, после чего кто-то, судя по наступившей тишине, – Технарь, немедленно стал громко икать. Слышно было, как собутыльники отвели его в другую комнату, откуда сразу же послышался молодецкий храп, напомнивший Николаю циркульную пилу на лесопилке, которая распиливала древесные стволы на короткие бревнышки. Через минуту в комнату Николая тихо вошел Вальтер, лег на свое место и моментально уснул. Провалился в сон и Николай.

Все это время в ста метрах от них возле соседнего дома стоял серый «Фольксваген-транспортер». Оператор внимательно слушал разговоры, происходящие в квартире Николая, и периодически связывался с кем-то по рации, передавая содержание разговоров.

Вальтеру снилась старая ленинградская квартира. Он, мальчик, которого звали Вася, стоял в темной комнате, которую озаряли багровые отблески огня, горящего в печке-буржуйке. Стол у окна, был завален кольцами, серьгами, брошками, сверкавшими в блеске пламени. Он знал, что нужно забрать все это и как можно быстрее уйти, но как бывает во сне, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Вдруг в комнату вошла мать. Она не смотрела на него, в руках у нее была большая коробка, и она стала собирать в эту коробку все, что было на столе. Вася позвал ее, но она продолжала собирать драгоценности, как будто ничего не слышала. Неожиданно в комнату ворвался полковник Смолин. – Я от Николая и Александры! – прокричал он, затем ударил мать так, что она упала на пол, схватил коробку, сгреб туда все со стола и пошел из комнаты. Тут Вася понял, что в руке у него пистолет. Он прицелился в Смолина, нажал курок раз, другой, третий, но ни одного выстрела не последовало. Тогда Вася бросил пистолет в спину полковника, но промахнулся, и пистолет с жутким грохотом разбил дверное стекло.