Забытый вальс - [39]

Он пролез уже известным путем через шалаш в комнату, осмотрелся. То, что он искал, нашлось почти сразу. Фрагмент стены, разломанной шаром, пущенным в дом знатным механизатором Бананом, лежал почти у выхода из шалаша. В нем как бы не хватало двух кирпичей из соседних рядов. В результате в блоке образовалась небольшая выемка. Внешние ребра у кирпичей, образующих впадину, были слегка подточены, так что на окошко могла быть наложена крышка. Скоро рядом, под небольшим кирпичным блоком нашлась и крышка, темно-серая эбонитовая пластинка с кусочками свежеотломанного кирпича по ребру, приклеенными чем-то типа эпоксидки. Вальтер внимательно осмотрелся вокруг, целенаправленно что-то ища. В одном месте увидел небольшие черные кусочки, почти крошки, наклонился, поднял, обтер носовым платком. Один из них, побольше, осмотрел очень внимательно, обратив особенное внимание на свежие разломы. Маленький кусочек положил в рот, ощутив знакомый с детства вкус вара, который тогда любили жевать все мальчишки, потом выплюнул в носовой платок и аккуратно положил туда остальные куски. Он еще раз внимательно осмотрелся, потом пролез к окну.

– Слышь, Чингиз, я твоих бойцов на десять минут позаимствую.

– Да и я с ними залезу, чего там ищешь-то?

– Давай, залетайте, потом объясню.

Когда все четверо тем же путем оказались в комнате, Вальтер сказал:

– Ищем жестяную коробочку, вот примерно такого размера, – он показал руками, какого.

– Она зашита в мешковину, которая сверху облита варом. Вар выглядит вот так, – продемонстрировал он содержимое носового платка.

– Аккуратно перевернуть все кирпичи и переложить мусор вот примерно на этой площади, – очертил он руками предполагаемый район поисков.

Через полчаса работа была закончена, не дав результатов. Все вылезли на двор и стояли, отряхиваясь, возле окна. Строителей уже закончили банкет и пропали куда-то, только невесть откуда взявшаяся собачонка, расталкивая мордой пустые бутылки и торопливо чавкая, доедала на столе остатки немудреной закуси.

– Вот что, Вальтер, давай куда-нибудь перекусить заедем, там и обсудим дела твои. Я смотрю, у тебя что-то не срастается. Тут недалеко есть ресторанчик один, мой знакомый держит.

– Надеюсь, собачатиной нас там потчевать не будут? – усмехнулся Вальтер, – А то заберем эту с собой.

– Ну что ты, мы люди интеллигентные, ограничимся лягушачьими лапками, – отшутился Чингиз.

В ресторанчике, расположенном неподалеку, их встретили как самых долгожданных посетителей и провели в отдельный кабинет. Охрана Чингиза осталась за дверью.

Они неторопливо ели. Вальтер не спешил начинать разговор, он сначала хотел еще раз обдумать линию поведения. Чингиза он знал со времен предпоследней отсидки. После этого они несколько раз пересекались по общим делам и, нельзя сказать, что подружились, но относились друг к другу с определенной степенью симпатии и доверия, что в их среде значило не так уж мало.

Перед выходом на свободу, видя какие люди приходят сейчас на зону, Вальтер, понял, что жизнь в стране за эти семь лет переменилась до неузнаваемости. В конце срока, незадолго до освобождения, он получил странное письмо. Оно было послано из Москвы, но в качестве обратного адреса отправитель почему-то указал старый ленинградский адрес Вальтера. Письмо было написано мужским почерком со множеством ошибок и подписано… его умершей, Вальтер сейчас знал это точно, матерью, Натальей Бурыкиной. В нем подробно описывалась какая-то улица, которую якобы подметала мать, перед тем как слечь с тяжелой болезнью, а в конце, тоже подробно, описано, куда она убрала черную коробочку. Вальтер сразу понял, что автор письма – Ильдар, что, видимо, он серьезно заболел и пытается сообщить ему, где спрятаны оставленные матерью драгоценности.

В это же время в их бараке появился священник, отбывавший срок за наезд на пешехода. Вроде батюшка и не очень виноват был, пешеход переходил дорогу в неположенном месте и был нетрезв. Но он оказался родственником большого начальника, и батюшку осудили.

Вокруг него постоянно толклись люди со своими бедами. Батюшка выслушивал всех, учил их молитвам, помогал какими-то советами. Смотрящий зоны поспособствовал, и им прислали церковное облачение, иконы, церковные книги, чашу для причастия и прочие атрибуты для службы. По разрешению начальства колонии заключенные построили небольшую церковь, и батюшка стал дважды в неделю отправлять там службы. Многие покрестились, в их числе и Вальтер. Он в последнее время стал все чаще задумываться над жизнью, особенно после того, как ему приснилась мать, с укоризной выговаривавшая ему за то, что он неправильно живет. Все чаще и чаще стал он заходить в церковь, молился, как мог, и легче становилось на душе. Для себя Вальтер решил, что после выхода на свободу он найдет Ильдара, заберет то, что оставила ему мать и начнет другую жизнь.

Эта другая жизнь представлялась ему смутно. Он понимал, что в его возрасте семья у него вряд ли уже будет. А ему почему-то очень хотелось, чтобы были дети, особенно, сын. И постепенно в душе у него созрело решение купить дом в пригороде Ленинграда, найти какую-нибудь вдову с детьми и прожить с ними то, что осталось, как бы вернувшись на ту линию жизни, с которой он был сдернут в шестнадцать лет.