Забытый солдат империи - [7]

– Умный вопрос. – Похвалил незнакомец Вадима. – Объясняю. Десантники и спецназ, о котором ты почти ничего не знаешь, играют колоссальную роль в защите государства. Но для стратегической разведки они малопригодны. На это есть множество причин. Первая. Армия, как и любая массовая организация, «засвечена», хоть и носится со своими тайнами. Скрыть от противника, где и кем служил человек, практически невозможно. А разведчик, в чьей биографии есть служба в спецвойсках, уже не разведчик. Вторая причина. В спецвойсках нет такого тщательного отбора людей, как в стратегической разведке. Надеюсь, ты понимаешь, что прежде, чем с тобой решили разговаривать, мы узнали о тебе больше, чем ты сам о себе знаешь. И вот представь, что завтра тебя обучат, как сделать из обычных лекарств, купленных в аптеке, смертельный яд или взрывчатку, или того больше – как убить голыми руками любого необученного человека, даже если этот человек – чемпион мира по боксу. Будет ли общество спокойно, если среди нас будут ходить люди, обладающие подобными знаниями, но не столь тщательно отобранные, как ты? И, наконец, главное. Навыки профессионального разведчика, которые тебе дадут, существенны, но не в них суть. Если придет время, и тебя задействуют, ты будешь использован в первую очередь как журналист, и именно средствами своей профессии ты будешь добывать то, что нужно государству. Будь уверен, если я с тобой разговариваю – значит, наши эксперты сказали, что из тебя получится неплохой журналист.

– У вас нет никакой гарантии, что я или кто-то иной, из тех, кого вы будете готовить в «консервы», не станет предателем.

– И это умно, – согласился собеседник. – Поэтому среди тех специальных знаний, которые вы получите, не будет ровным счетом ничего, что интересно разведкам других стран. Разведчиков повсеместно учат почти одинаково. Мы ничем не рискуем. Надеюсь, ты понимаешь, что с нами ведут тайную войну люди, которые не глупее нас с тобой. Скажу больше, если придет время, и ты столкнешься с настоящим профессионалом, который отдал этому всю жизнь, то почти наверняка победителем выйдет он. Но вероятность такой встречи очень мала. Вообще, вы, пройдя спецподготовку, до поры до времени даже не будете знать, кто ее осуществлял – КГБ, ГРУ или какая иная организация.

– Что такое ГРУ? – переспросил Вадим.

– Главное разведывательное управление Генерального штаба Советской Армии.

Вадима продрал мороз по коже. Романы Валентина Пикуля оживали здесь, в этом невзрачном кабинете.

– …Вы даже не будете знать, по какому ведомству числитесь. Это вам ни к чему. А спецподготовка сама по себе требует не так уж много средств. Тут главное – правильно отобрать людей.

– Так сказать, шпионский ДОСААФ для избранных.

Собеседник Вадима рассмеялся.

10

…Вадим шел по знакомой листвяной аллеи к Дому творчества, что находился в километре от центра поселка, и на него волнами накатывались воспоминания. «Спокойно, – сказал он сам себе, – вот приду, поселюсь в номере – в том самом номере, достану фляжку и отведу душу».

…Во всем громадном здании, когда-то эффектно названном Домом творчества, жило, как выяснил вскоре Вадим, десятка два людей. Три-четыре семьи абхазов и армян, и несколько дородных мужчин. Их можно было лицезреть на территории Дома только по утрам в сопровождении красоток совершенно определенного качества. Было очевидно, что все они попали сюда не по путевкам, а поселились за скромную мзду немногому оставшемуся на рабочих местах персоналу.

Он показал записку из управления курортом кастелянше, и та страшно удивилась, когда он сказал, что хочет жить в номере «люкс» на седьмом этаже.

– Лифт же не работает, селитесь на третьем.

Вадим настоял на своем:

– У меня не надо будет убирать, я дней на пять-семь, не более…

Та пожала плечами:

– Смотрите сами. Вам сказали, что столовая не работает? Питаться надо в поселке.

– Нет проблем.

Он взял ключ с тяжелой медной грушей на кольце и поднялся на седьмой этаж. Открыл дверь.

«Да, это здесь». За десять лет в комнате многое изменилось. Новые обои, новые гардины, новая настольная лампа. Исчез забавный электрокамин, где пламя имитировалось вертушкой, подсвечивающей пластмассовый “уголь”. Но диван – диван остался прежним. На нем он помнил каждую царапину.

Вадим вытащил из сумки комплект солдатского пайка, которым его снабдили в комендатуре. Извлек входящую в комплект спиртовку, вложил в нее таблетку древесного спирта, зажег и поставил на огонь банку тушенки. Когда тушенка разогрелась, положил банку на поднос вместе с фляжкой и вынес все в лоджию. Уселся в шезлонг, долго смотрел на морской закат, потом налил в колпачок фляжки спирт, выпил и закрыл глаза. Было чертовски хорошо… И грустно одновременно.

11 (ретроспектива)

…Внешне все обстояло следующим образом: на факультет пришла разнарядка из Министерства образования – послать одного студента пятого курса журфака, знающего французский язык, в порядке обмена на восьмимесячную стажировку во Францию, на латинский факультет Сорбонны. Поскольку среди пятикурсников такой редкий язык, как французский, изучали только четыре человека, и среди них Земцов знал его лучше других, выбор со стопроцентной закономерностью пал на него. Пришлось, естественно, напоить всю учебную группу: выпадает же в жизни счастливый случай. Учился человек, как все, и вдруг – Франция, Сорбонна! И мало того, не надо писать диплом – в связи с особыми обстоятельствами.