Забытыми тропами - [60]

Айна всюду ходила за колдуном, как приклеенная: горланила вместе со всеми в толпе "болельщиков", когда Дар прыгал из окошка, сочиняла изысканные комплименты для новых знакомых (то, что все они были мужчинами, к тому же не привычными к светскому обращению, графиню нимало не смущало), подкармливала домового пирожками, с умилением глядя, как он жадно заглатывает угощение, приседала в реверансе перед демонами и водила хоровод во дворе. Впрочем, в хороводе участвовали все, кто к тому моменту еще мог стоять на ногах. Столь бурная деятельность графини объяснялась отчасти реакцией ее организма на алкоголь: в какой-то момент Айна обнаружила, что, остановившись на минутку перевести дух, тут же засыпает. Вот и пришлось ей стараться вовсю, дабы не заснуть в разгар веселья и не пропустить все самое интересное.

Другие спутники колдуна тоже не теряли времени даром и развлекались кто как умел. Едва Маржана разделалась с вышибающими у слушателей пьяные слезы песнями, как кто-то приволок старый, видавший виды, но все еще рабочий бубен, и певунью упросили спеть что-нибудь повеселее. И она спела - разухабистые частушки не совсем приличного содержания, которые будучи трезвой постеснялась бы даже вспоминать. Публика заметно оживилась, некоторые пары пустились в пляс. Впрочем, не осталась без внимания и сама Маржана - селянские кавалеры с завидной прытью занимали вокруг нее места, "шоба, значицца, лучшее слухать було", так что Светомиру, облюбовавшему лучшее место первым, даже пришлось проредить зубы какому-то особо рьяному ухажеру.

Заринне для танцев кавалер был не нужен - зажигательные, хоть и, мягко говоря, фривольные, танцы степных орков-кочевников исполняются в одиночку. Правда, публике было недостаточно хорошо видно, и магичке пришлось влезть на стол. Единогласным решением мужской половины села Заринна была признана "несравненной танцовщицей, величайшей колдуньей и просто красавицей". Магичка была очень довольна и остаток ночи провела за картами, совершенно бесплатно (добровольно подносимое селянами вино в неограниченных количествах - не в счет) гадая всем желающим. По необъяснимому стечению обстоятельств, абсолютно всем, рискнувшим узнать свою судьбу в тот вечер, карты сулили непременный успех в делах сердечных, скорую свадьбу с объектом симпатий и множество детишек в ближайшем будущем. В общем, судя по всему, запустение и обнищание Верхним Фумкам не грозило еще по меньшей мере лет триста.

И только Вотий с Киссом сладко спали в снятой на ночь комнате на втором этаже трактира, не обращая внимания на царящий внизу разгул, сопровождающийся разухабистыми песнями (ближе к полуночи Маржане подпевали хором все собравшиеся) и громовым хохотом. Иногда, после особенно громкого коллективного "У-у-ух!" кот поднимал голову, неодобрительно косился в сторону источника шума, топорщил усы - и снова укладывался на вытянутые лапы. "Ох уж эти двуногие… - читалось в его желтых глазах, мерцающих в лунном свете, как две лучины. - Все бы им веселиться…"

А назавтра, когда спутники как следует проспались, у трактирной коновязи обнаружились только две лошади: чья-то страхолюдного вида кляча, оставленная, видимо, хозяином из жалости, чтобы не вести на живодерню, и сивый мерин трактирщика, чем-то неуловимо похожий на своего хозяина. Кто свел купленных "веселыми господами" лошадей выяснить не удалось по причине нездорового состояния доброй половины взрослого населения Верхних Фумок. Какой-то мальчишка заявил, что видел тени у коновязи аккурат в тот момент, когда он тащил домой полубессознательного папашу, но точнее описать конокрадов не смог. В любом случае, лошадей в селе уже не было, и искать их, равно как и неизвестных похитителей чужого имущества, было бессмысленно.

- Это все из-за тебя! - напустился на рыцаря Дарилен. - "Надо обмыть покупку, рюмочку-другую пропустить, иначе уведут на первом же привале!" Ну и где теперь твоя покупка?! Ее прекрасно увели и обмытую!

Светомир молчал, ни слова не проронив в свое оправдание, - и не столько потому, что считал себя и в самом деле виноватым (в конце концов, пили-то все!), сколько из-за совершенно не располагающего к разговорам самочувствия. Вот когда он позавидовал своим спутникам, имевшим счастье родиться не оборотнями! На них настойка лазорьки подействовала как и положено, хотя бы частично вернув бодрость духа и трезвость мысли. Но приносить облегчение оборотничьему организму сие спасительное зелье почему-то не желало. Светомиру было так плохо, как не было даже наутро после посвящения его и боевых сотоварищей в рыцари - а ведь тогда новоиспеченные вояки закатили славную пирушку, которую весь город с содроганием вспоминал еще месяц!

Сжалилась над "бедной птичкой, которую не жалеют злые колдуны" (это была формулировка самой "птички"), лишь Маржана.

- Тошнит? - участливо спросила она, протягивая рыцарю кружку. - На вот, выпей соленой водички. Это помогает.

- Крысиный яд там, что ли? - с подозрением заглянул в кружку рыцарь.

- Пей давай, не трепись!

Светомир осторожно отхлебнул - и тут же закашлялся.

- Это не соленая вода. Это жидкая соль! - последние слова он невнятно прохрипел, старательно отплевываясь.