Забытое царство - [43]

Основанная на чисто археологических свидетельствах датировка хорошо согласуется с известными нам историческими событиями того времени. В 1347 г. до н. э. (или около этого времени) умер великий царь Суппилулиумас. Наследовавший ему сын умер через несколько недель, и другой сын, Мурсилис II, занял трон. Вновь присоединенные к Хеттской империи провинции немедленно восстали, и потребовалось семь лет отчаянной борьбы, чтобы вынудить Северную Сирию подчиниться. Каркемиш и Алеппо были вовлечены в мятеж, несмотря на то что обоими царствами управляли сыновья великого царя. Примеру Алеппо, безусловно, должен был последовать Алалах. Непопулярность режима, проявившаяся в широком распространении керамики Нузи, раскрывается в полной мере; результатом восстания народа против чужеземцев можно считать и пожар храма слоя III, памятника победы хеттов.

Мятеж в конце концов был подавлен. Мурсилис II подчиняет Алеппо и в качестве правителя назначает своего племянника; тогда же должен был пасть и Алалах. Вероятно, он сдался, как только хетты подавили сопротивление его более сильного соседа; в жилых кварталах города нет никаких признаков разрушения, которые имелись бы в случае открытого сопротивления.

Война за независимость была недолгой, и прежний режим был восстановлен; для простых горожан это было немногим больше чем смена одного правительства другим, и повседневная жизнь потекла так же, как и прежде. Судя по тому, что мы обнаружили в слое II, новое правление было относительно мягким и мало вторгалось в частную жизнь своих подданных.

Новый храм был возведен на месте старого храма слоя III, но в нем не было ничего хеттского; одноэтажное здание было больше похоже на те, что стояли здесь в старые времена независимости. В период владычества хеттов святилище и двор оставались на прежнем уровне— временной отрезок был слишком невелик, чтобы успели образоваться заметные отложения, — но портик теперь стал частью здания; его перегородили стеной и подняли до уровня высокого пола святилища, а вместо внутренней лестницы появился марш ступеней в толще новой передней стены с широким входом, ведущим в узкую прихожую[40]. Напротив лестницы был вход с колонной посередине (она отсутствовала, но след от нее имелся на каменных плитах порога), который вел в переднюю, на ее месте прежде была лестница хеттского храма. В задней стене этого помещения были два входа в две комнаты, соответствовавшие прежнему святилищу (рис. 19).

Это, по-видимому, свидетельствует об изменениях в культе: храм теперь был посвящен двум богам, а не одному. Перед храмом алтарь был восстановлен почти на том же самом месте, но размеры переднего двора резко сократились, новая стена перегородила его в юго-восточной части. Что было сделано со вторым святилищем периода слоя Ш, которое прежде замыкало двор с северо-востока, мы не знаем, так как то, что здесь существовало, оказалось полностью смыто. В период слоя I на этом месте была храмовая пристройка, вероятно, что-нибудь подобное имелось и прежде; возможно, здесь, как и впоследствии, хранилась статуя царя Идри-ми, пощаженная хеттскими завоевателями или спрятанная от них; при мягком правлении периода слоя II эта статуя могла оставаться предметом почитания благочестивых горожан. Определенно имелась пристройка и к северо-западной части храма; появилась она позднее и была как-то неуклюже пришлепнута к углу здания, для чего была даже разобрана его кирпичная кладка, чтобы освободить достаточное пространство.

От пристройки мало что осталось, чтобы можно было судить о ее назначении, но это явно было культовое строение; в северном углу мы обнаружили следы шкафа (остались лишь плинтусы его стен), в котором хранились предметы храмовой сокровищницы. Один из них — фигурка богини из ляпис-лазури, украшенная золотом, чисто месопотамская по типу и по характеру исполнения; затем — прекрасная ваза из голубой пасты, имитация ляпис-лазури, с ручкой в форме лежащего льва; фрагменты сосудов из разноцветного, так называемого финикийского стекла изумительного качества; человеческая фигура, вырезанная из кости, инкрустация из кости — голова, крылья и хвост — на деревянной коробочке для притираний в форме утки; человеческая голова из глазурованной фритты и т. д. Моим первым и естественным побуждением было считать эти предметы образцами искусства того времени, но они совсем необязательно являлись таковыми в действительности. Фрагмент голубого пастового сосуда с ручкой в форме лежащего льва — пара к вазе, обнаруженной в шкафу, — был найден нами в слое VI и может быть определенно отнесен к тому периоду. Трудно поверить, что 400 лет спустя мастер создал вазу из того же материала и такого же типа; более вероятно, что последняя тоже была сделана в период слоя VI и четыре столетия сохранялась в сокровищнице храма.

Нас не удивляет, когда среди сокровищ современных соборов мы видим предметы, хранящиеся в их стенах 500 лет и более; в этом отношении человеческая природа не меняется. В урском храме конца поздневавилонского периода статуя богини была украшена ожерельем, часть бусин которого относилась ко времени Саргонидов (отстоявшего от поздневавилонского периода на пятнадцать веков). Это, конечно, случай экстраординарный, но подобная практика была столь распространена, что принадлежность предметов, обнаруженных в храме, к тому же времени, что и храм, почти всегда может быть поставлена под сомнение. Содержимое подобной сокровищницы вовсе не обязательно характеризует искусство и ремесло того времени, к которому относится храм, но чем дальше такие предметы отстоят по времени, тем они интереснее, так как показывают, насколько долго сохраняются культовые традиции и религиозные верования, побуждающие хранить вотивные приношения.