Забытое царство - [35]

Если они (не более чем по трое в ряд) все же прорывались и выходили из прохода шириной лишь восемь футов, то их встречали все главные силы гарнизона, находящиеся на парадном плацу. Внешне не столь внушительные, новые ворота были спроектированы более разумно, чем те, которые они заменили.

Согласно первоначальному плану, плац представлял собой прямоугольник 30×20 ярдов, но дворец Никмепа, занявший часть его территории, превратил его в неправильный треугольник. На южной его стороне находился тройной проход, ведущий в город; западная сторона треугольника — глухая стена дворца, восточная — фасад цитадели. При такой планировке территория, на которой располагался гарнизон, была полностью отделена от остального города; получался анклав, который можно было удерживать от восставших горожан так же, как и от нападений извне, а в мирное время, когда городские ворота были открыты, каждый входивший и выходивший из города находился под надзором часовых цитадели.

Большая часть цитадели исчезла в результате оголения верхнего слоя холма, но в северо-восточной части цитадели условия были более благоприятны, и, хотя стены поднимались лишь на фут над уровнем пола, детали планировки комнат были ясны.

Фасад, смотрящий на плац, представлял собой двойную стену с небольшими между стенными помещениями; в центре — вход с двойными дверями, поставленными не совсем по одной линии, с прекрасными базальтовыми косяками; отсюда был проход во внутренний двор размером около 14 ярдов с северо-запада на юго-восток (его юго-западный конец невозможно было обнаружить), окруженный крепостными строениями. Когда мы вели раскопки на северо-западной стороне двора, то пришли в некоторое изумление: в крепости странно было обнаружить две большие комнаты типа «зала приемов», расположенные рядом, сообщающиеся друг с другом и снабженные дополнительными помещениями как в «залах приемов» в царском дворце.

Различные строительные приметы (стены, перекрывающие друг друга, нарушения в перевязке кирпичной Кладки и прочее) свидетельствовали о том, что комнаты — не одного времени; одна, по-видимому, была построена одновременно со всем зданием, т. е. в начале слоя V; другую пристроили значительно позднее; добавление этой комнаты потребовало полной перестройки этой части цитадели. Это не было вызвано разрушением старого здания (по крайней мере нет никаких свидетельств этого), но, видимо, потребовалось для того, чтобы приспособить строение для новой цели. Мы не можем точно определить, когда это было сделано (но, очевидно, в период слоя IV), и есть соблазн связать эту перестройку с другой, при которой был поднят уровень плаца и (насколько мы могли установить, хотя и не очень-то надежно) на его покрытие пошли сгоревшие руины дворца Никмепа. В конце концов цитадель также была сожжена, но бесспорно, что это не имело ничего общего с большим пожаром, который разрушил дворец, а произошло гораздо позже, в то время, когда слой IV закончился и на смену пришел слой III; стены форта слоя III возвышаются непосредственно на руинах цитадели слоя IV, но там, где эти стены возведены над дворцом Никмепа, они отделены от него промежуточным полом-площадкой, положенным на сожженные руины, полом, который я считаю современным перестройке цитадели.

Этот факт имеет важное значение для истории того периода. От этого времени сохранилось необычайно много документов, так как кроме сотен табличек, обнаруженных и во дворце, и в комнатах по северо-западной стороне плаца (одна из которых, казалось, служила административным помещением для дворцовых чиновников), мы располагаем уникальными — сведениями, содержащимися в «автобиографии» царя Идри-ми. Но прежде чем обратиться к истории, я должен рассказать о выдающемся скульптурном памятнике, связанном со слоем IV.

Когда мы раскапывали храм слоя I, который был разрушен в 1194 г. до н. э. при вторжении «народов моря», мы обнаружили, что передний двор храма заполнен Предметами, принадлежавшими заключительной фазе существования здания; среди них найден очень поврежденный базальтовый трон, на котором явно должна была помещаться статуя. В комнате, прилегающей к храму, на северо-восток от двора, мы обнаружили Яму, выкопанную в полу и заполненную землей и большими камнями (самый большой весил около полутора тонн), а затем заделанную. Под камнями была найдена поврежденная статуя. Отбитая голова лежала рядом с телом вместе с обломками бороды и ноги; только часть одной ноги исчезла. Статуя подходила к трону, найденному на храмовом полу, так как точно совпадала с вырезанным углублением и, кроме того, части фигуры, которые соприкасались с ручками трона, не были обработаны.

Можно быть уверенным, что статуя находилась на троне до разрушения храма; в результате сильного удара по основанию трона, куда были врезаны ноги статуи, она отвалились, так же как и голова. После разграбления храма кто-то прокрался назад, в порыве набожности собрал все части фигуры и спрятал в спешно вырытую яму в надежде достать позднее. Но город погиб и никогда больше не оправился; человек, который так беспокоился о статуе Идри-ми, никогда не вернулся. Обвалившиеся храмовые стены скрыли от глаз предметы, разбросанные по храмовому полу, и никто не знал о них и не искал их, пока мы не приступили к раскопкам в 1939 г.