Забытая цивилизация в долине Инда - [12]

На узы преемственности, связывавшей современную культуру Индии с её архаическим прошлым, обратили внимание ещё первые исследователи, раскопавшие Мохенджо-Даро и Хараппу. Они были поражены удивительно «протоиндийским» обликом бытовых вещей и архаичными чертами жизненного стиля у местных крестьян. Эту же особенность отмечали и индийские исследователи [72].

Здесь требуются дополнительные пояснения, особенно для русского читателя: столько потрясений и бурь пронеслось над нашей страной, так безжалостно рубили «цепи времени» и выкорчёвывали культурные корни, что у предшествующих поколений, переживших «Илиады войн и Апокалипсы революций», были все основания горько вопрошать, подобно М. Волошину:

Кто передаст потомкам нашу повесть?

Ни записи, ни мысли, ни слова

К ним не дойдут: все знаки слижет пламя

И выест кровь слепые письмена.

Вопросы такого рода перед индийцами никогда не вставали. Там тоже было немало социальных бурь, кровавых войн, губительных вторжений чужеземцев и смен империй, но там не разверзались «хляби душ и недра жизни». Глубинные основы жизни здесь никогда не разрушались «до основанья», о таком святотатстве и помыслить было невозможно. Поэтому связь времён сохранялась и поддерживалась во все века, и бережное отношение к прошлому, к заветам предков было одной из самых устойчивых национальных традиций. «Я видел нечто исключительное в том, что на протяжении пяти тысячелетий истории вторжений и переворотов Индия сохранила непрерывную культурную традицию — традицию, широко распространённую среди масс и оказавшую на них огромное влияние. Только Китай знает такую же непрерывность традиций и культуры», — писал Дж. Неру [26, с. 49].

Индия уникальна в том отношении, что здесь тысячелетиями сохранялась подлинная непрерывность традиций и цивилизации и продолжали существовать издревле установленные основы и законы жизни, в современность тянулись нити культуры, возникшей на заре истории. Действительно, и географическое положение, и исторически обусловленная специфика стран Индостана определили его нерасторжимое единство, которое складывалось веками и которое характеризуется тесными взаимосвязями всех его регионов и общностью исторических судеб. Это единство не исключает сохранения естественных региональных различий и многообразных локальных модификаций в области культуры. Верного представления о границах индостанского этнокультурного комплекса и обо всей палитре слагающих его компонентов ещё не выработано. Но и накопленного и осмысленного сейчас материала достаточно, чтобы не сомневаться во взаимосвязи и преемственности культур народов, населявших Индостан. Менялись экологические условия, случались природные катаклизмы, происходили социальные сдвиги, центры одних культурных зон становились глухими перифериями и наоборот, но нерасторжимое культурное единство продолжало существовать, сохраняя свою связь с глубоким прошлым.

Это обстоятельство чрезвычайно благоприятно для исследований культурных явлений. Но во избежание недоразумений следует оговорить, что имеется в виду главным образом и прежде всего внутренняя связь явлений, когда, как писал О. Мандельштам, «связанные между собой явления образуют как бы веер, створки которого можно развернуть во времени, но в то же время они поддаются умопостигаемому свёртыванию. Уподобление объединённых во времени явлений такому вееру подчёркивает только их внутреннюю связь и вместо проблемы причинности, столь рабски подчинённой мышлению во времени и надолго поработившей умы европейских логиков, выдвигает проблему связи, лишённую всякого привкуса метафизики и, именно потому, более плодотворную для научных открытий и гипотез». О. Мандельштам отмечал преимущество такого подхода: «Наука, построенная на принципе связи, а не причинности, избавляет нас от дурной бесконечности эволюционной теории» [24, с. 55–56]. Этот принцип во многом определяет методический подход к изучению протоиндийской цивилизации.

Чтобы уберечь читателя от соблазна экстраполировать пресловутый здравый смысл на область архаической культуры, где он может оказаться не вполне уместным, кажется нелишним отметить некоторые черты этой культуры, кардинально отличающиеся от привычных нам стандартов. В главах, следующих за этим Введением, я буду возвращаться к этим чертам в связи с той или иной затронутой темой. Здесь же хотелось бы отметить в самом общем виде, что структура и ориентация протоиндийской цивилизации была в корне иной, нежели наша. Её главными характеристиками в этом смысле были традиционализм и ретроспективность, т. е. обращённость в прошлое.

Наша культура «книжного типа», неразрывно связанная с письменным текстом, уже не одно столетие ориентирует наше сознание на внимание к событиям и явлениям исключительным, из ряда вон выходящим: к чрезвычайным происшествиям, удивительным эксцессам и т. п. Им уделяют внимание летописи, хроники и многие жанры художественной литературы. Традиционная же культура, не связанная столь жёстко с письменным текстом и тяготеющая больше к фольклору, стремилась сохранить сведения о порядке, а не об отклонениях от него, о том, что должно быть, а не о том, что нарушает установленное обычаем течение жизни [19, с. 3–5].