Забыть и вспомнить - [58]

Шрифт
Интервал

Может быть, и душа б уцелела.

22.07.98


* * *

К ВОПРОСУ О ПЛОДОРОДИИ

Удобрение? Здесь лишнее оно.
Здесь сама земля щедра –
всё гонит в небо.
Плодородной, ей,
тут, право,
всё равно,
что рожать -
сорняк,
иль злаки хлеба.
Много лавра здесь,
и много… дураков.
А талантливых, похоже,
нет вообще…
За ненадобностью лавровых венков,
Лавр уходит
на заправку для борщей.

апрель, 1999


* * *

ВОСПОМИНАНИЮ О ЦИРКЕ ШАПИТО

Как жаль, что я хожу всё реже
Туда, где вольная страна
На фосфорическом манеже
В волшебный круг заключена.
Опилок, смешанный с навозом,
Прекрасен запах круговой!
Прощай унылой жизни проза! –
О, цирк, я снова данник твой.
Здесь смелый смел, и ловкий ловок,
Другой кураж, другой крутёж
Под куполом из лавировок
Себе карьеры не сплетёшь.
Нас узы притяженья вяжут.
Но если кто-то от земли
Взлетит,
завистник здесь не скажет,
Что это связи помогли.
Пусть маг, на выдумки богатый,
Обманет нас сто раз подряд,
Я, как сказал поэт когда-то,
И сам обманываться рад.
Пусть клоун, заменяя банду
Лжецов, в глаза бесстыдно врёт, -
Никто здесь лживую баланду
За правду и не выдаёт.
Здесь вольный бег коней по кругу,
И жизнь - невольницу без слов –
Никто не загоняет в угол,
Поскольку нету их, углов.
Как жаль, что я хожу всё реже
Туда, где светлая страна
На ослепительном манеже
От темноты отделена.
Как жаль, что мы парим тем реже,
Чем ближе к своему концу,
И то, что близкое невеже,
Уже не в радость мудрецу.

1983,1999


* * *

- Ты на Бога надейся, а сам не плошай! –
Поучал меня кто-то в ночи.
Я ему – уходи, я ему – не мешай,
Я ему – сам-большой, не учи!
- Не торчи на печи, ты в судьбу облачи
Всё, что сделать душе невтерпёж.
Вот тебе мастерок, вот тебе кирпичи,
Вот замес, вот готовый чертёж!
На окошке моём пробуждалась герань
И тычинки втыкались в рассвет…
-Эка рань, - я подумал, - и буркнув: «отстань!»,
Пожалел, что булыжника нет.
Он мне снова про то же: беда-лебеда,
Мол, судьбы зарастёт огород,
И чего-то про счастье – что жизнь – лепота,
А во мне, де, мозгов укорот.
Разве кто заставляет нас силой
Делать глупости там или сям,
И молитву - «спаси и помилуй»
Всякий раз возносить к небесам.
- Вы чуть что - сразу к Богу без лишних затей,
Будто он вам приятель, сосед.
- Да тебе-то чего, что прилип, как репей?
Что встреваешь в мой дух, мыслеед?!
От настырных советов я в дым изнемог,
Я вскричал, шаря туфлю рукой:
- Да, в конце концов, чёрт возьми, кто ты такой?
И в ответ прогремело:
- Я?
Бог!

лето, 1999


* * *

А что бы делал Пушкин
На фоне революции?
Когда пускали юшку
И шили резолюции?
Праправнуку арапа
Страшней сатрапа РАППа!
Супротив аморалок
И всяких уклонистов
По части персоналок
Был наш ЦК неистов.
Ну, в рассужденье фрака
Бард был весьма опрятен,
Но поглядим, однако,
Как в смысле белых пятен?
Не оттого ль нередко
Внук пел про Ганнибала,
Чтоб про прабабку предка
ЦК не угадало!
Во дни большого шмона
В ставке Соломона
Не от царицы ль Савской
Пошёл тот крестник царский?…
Ну, наша песня спета:
Всем, кто еврей, капут!
Но почему поэта?
(Нет, ну за что поэта?)
Ужли его анкета, -
Скрывала пятый пункт?!

8.07.99


* * *

АНДРЕЙ ПЛАТОНОВ

«может собственных Платонов… российская земля рождать»

М. Ломоносов

С метлой, ещё не скоро классик,
чужой среди чужих в стране,
стоит, – клонясь – ничем не красен,
пока не к стенке, а к стене.
Что может, собственно, Платонов? –
Мести-грести придворный двор
и, ниц склоняясь у газонов,
не видеть избранных – в упор.

05.99


* * *

Ласковый голос и тихий у дочки,
Песню поёт и глядит на отроги:
«На речке, на речке, на том бережочке
Мыла Марусенька белые ноги».
Над домами небес антресолью
Пролетел, догорая, болид…
Покрывается память мозолью
И теперь только в песне болит.

* * *

ЖАЛОБА ПРИДУРКА (АВТОЭПИГРАММА)

Кто на Волге, кто на Буге
Находил себе постой…
Циолковский жил в Калуге,
Возле Тулы - Лев Толстой.
Пусть, конечно, не в пещере,
Но, опять же, не в Москве,
Паустовский жил в Мещере,
При зелёной мураве.
Отыскав Пегасу стойло
Вдалеке от столбовой,
В Пярну жил Давид Самойлов,
Знаменитый тёзка мой.
В деревушке, - дай Бог имя! –
Жил писатель Казаков,
Трезв рассказами своими,
Хоть и пил не молоко.
И все эти веси-дали
На окраинах зарниц
Всем великим не мешали
Обходиться без столиц.
И различные миряне
Ото всех земных сторон
Ясно, к Ясной шли Поляне
И к другим Пенатам, - в плане:
Раз отшельник, то канон
Требует отдать поклон.
А ко мне не рвутся шефы,
Где же их традиция?
Ведь и я - живу в Беэр-Шеве,
Тоже ведь провинция!
Впрочем, правда, чо им чалиться?
Сходство эти и кончается.

* * *

ВЫБОР

(подражание)

«Каждый выбирает по себе

Женщину, религию, дорогу».

Ю. Левитанский

Выбирать – не в цель палить с бедра.
И не раздавить втроём пол-литра…
Зла, густа, вязка эт сетера
Жизни заскорузлая палитра.
Вождь давно не думает за нас,
И когда приходит час недужный,
Или лёгкий час, - слуга послушный,
Нас к барьеру требует компас.
Каждый выбирает по себе
Встречи, собутыльников, застолье,
Трубку мира, или мир дреколья
Каждый выбирает по судьбе.
Плыть к материку, грести ли к рифу;
Тему, содержание и рифму,
Как и лаз в житейской городьбе, -
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе
Шлёпанцы, диван или пижаму.
Шлюху, недотрогу или даму, -
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе
Паруса, команду, капитана,
Дольник, биографию, каблана –
Каждый выбирает по себе.

Еще от автора Давид Яковлевич Лившиц
Особое задание

В основу повести положены фронтовые письма и дневники Георгия Борисова и его товарищей, воспоминания его родных и друзей — Софьи Николаевны и Ивана Дмитриевича Борисовых, Анастасии Григорьевны Бородкиной. Использованы также материалы, приведенные в очерках Героя Советского Союза Вилиса Самсона «Партизанское движение в Северной Латвии в годы Великой Отечественной войны», Р. Блюма «Латышские партизаны в борьбе против немецких оккупантов», в очерке В. Куранова и М. Меньшикова «Шифр подразделения — „Морской“».


Рекомендуем почитать
Абсолютно ненормально

У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.


Песок и время

В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.


Прильпе земли душа моя

С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.


Вниз по Шоссейной

Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.


Лучшая неделя Мэй

События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.


Юность разбойника

«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.