Забудь свое имя… - [34]

Шрифт
Интервал

— Включайте!

Обер-ефрейтор щелкнул тумблером и едва не выронил рюкзак.

— Контакт!

— Что?

— Есть прямой контакт!

Геринг склонился над круглым зеленым экранчиком. Танцующая змейка выброса не оставляла сомнений — контакт! Рация была где-то совсем рядом, в нескольких десятках метров. Оператор, подстраиваясь, крутил и крутил ручки. Геринг, забыв обо всем, корректировал линию на планшете: визир давал направление на особняк напротив… Еще немного, и оператор нашел оптимальные величины: пеленг, продолженный взглядом Геринга, уперся в окно особняка — крайнее слева на третьем этаже…

— Какой номер?

— Двадцать один.

— Пошли отсюда…

Известие, принесенное Герингом, заставило Бёмельбурга распроститься с Жаннет. К полуночи операторы сосредоточились на рю де Жарден возле дома номер 21. Десять пеленгаторов и десять линий на планшетах. В 00.09 все они сошлись в одной точке, и точкой этой оказалось уже известное Герингу окно. Рация была поймана.

— Утром из полиции доставили справку: в доме номер 21 размещался пансион, причем его хозяйке принадлежал и другой дом по рю де Жарден — семнадцатый. Справка, как водится, содержала сведения о жильцах обоих домов. Это были в основном французы: несколько чиновников, небогатые коммерсанты, две кокотки. Среди них обращал на себя внимание уругваец сеньор Бариентос — единственный иностранец, если не считать госпожи Барча, по мужу Зингер, о которой полиция сообщала, что она — любовница Бариентоса, хотя и скрывает это, живя отдельно в доме номер 17.

Ближе к полудню в оба подозрительных дома порознь въехали новые постояльцы: англичанин — сухой и высокомерный господин с большим багажом и бумажником, набитым кредитками, и толстый испанский торговец с довольно приятным и добродушным лицом алкоголика. По сигналу гонга новички встретились с другими жильцами за общим табльдотом в громадной столовой дома номер 21.

Ели в пристойном молчании, пили сухое вино, и Герингу не стоило труда украдкой рассмотреть присутствующих. За десертом его внимание невольно привлекла молодая, поразительно красивая дама, сидевшая напротив в обществе мужчины и девочки. Девочка, бледная и анемичная, лениво ковыряла ломтик ананаса и, капризничая, пыталась утопить его в бокале с минеральной водой; дама шепотом выговаривала ей, мужчина же ласково улыбался девочке и придвигал ей новую порцию сладкого.

Это трио покинуло столовую раньше других, и Геринг, проводив их взглядом и мельком глянув на Бёмельбурга, поймал на лице штурмбанифюрера откровенное восхищение.

Четверть часа спустя они встретились в саду.

— Она изумительна! — сказал Бёмельбург. — Уругвайцу повезло.

— Это Бариентос?

— Да. А дама — Маргарет, которую зовут еще и Эля.

— Кто зовет? Уругваец?

— Не я же!.. Кстати, он ваш сосед: его дверь напротив вашей.

В 17.25 Геринг, убедившись по тишине в коридоре, что там никого нет, включил пеленгатор и, держа чемоданчик на весу, вышел из номера. Он не сделал даже шагу, как змейка на экране вспыхнула яркой зеленью, зарегистрировав работу передатчика. Геринг качнул чемоданчик в сторону двери напротив: сигнал усилился почти до пика.

Рация работала в апартаментах сеньора Бариентоса!

…К вечеру капитан и Бёмельбург обследовали сад и оба дома. Они оказались хотя и не смежными, но соединенными общей тыльной лужайкой, ограда которой выходила на рю де Хеффер. Здесь и разместились трое операторов, все — в штатском, тщательно проинструктированные Бёмельбургом. Остальные посменно вели наблюдение за рю де Жарден.

Пожимая руку Геринга, Бёмельбург с чувством сказал:

— Действуйте. И помните: я в коридоре.

Отыскав хозяйку, Геринг попросил ее немедленно передать уругвайцу записку. В ней была всего одна строчка: «У меня есть вести от Германа. Эссекс». От того, как отреагирует Бариентос на эту фразу, зависело, состоится ли комбинация, придуманная Бёмельбургом, или же «Маленького шефа» придется брать сейчас же. В том, что уругваец и есть Морель, а не простой радист, Геринг и Бёмельбург не сомневались. Записка должна была подтвердить или опровергнуть это.

Спустя несколько минут Геринг постучал в номер Бариентоса.

Бёмельбург, притаившись за поворотом коридора, держал наготове пистолет. Операторы, засевшие по обеим сторонам дома, были готовы встретить уругвайца огнем, если он попытается бежать через окно; им было приказано стрелять только в ноги.

За дверью раздался мужской голос:

— Войдите!

Геринг переступил порог.

Бариентос встретил его посередине комнаты, держа руки в карманах. Капитан попытался улыбнуться.

— Вы получили мою записку?

— Да. Кто вы?

— Эссекс.

— Я вас не знаю!..

— Это так. Но я знаю Германа.

— Кто это?

— Мой добрый друг… из Брюсселя…

«Сейчас он выстрелит», — подумал Геринг и едва не закрыл глаза.

— Садитесь, — сказал Бариентос. — И объясните толком, кто вы такой.

Геринг присел на край стола.

— Я уже сказал — Эссекс.

— Англичанин?

— Считайте, что да.

— Кто такой Герман?

— Иоганн Вендель.

— А при чем здесь я?

— Я мало что знаю: выполняю поручение, и только. Меня просили передать вам привет от Директора и сослаться на Германа. Только и всего.

Это был самый скользкий момент во всей комбинации. Поверит или нет? Успел ли Центр предупредить своих людей о провале Венделя, и если успел, то как вести себя дальше?


Еще от автора Алексей Сергеевич Азаров
Дорога к Зевсу

Продолжение книги "Где ты был, Одиссей?"…


Искатель, 1973 № 03

На 1-й и 4-й стр. обложки — рисунок А. ГУСЕВА.На 2-й стр. обложки — рисунок Ю. МАКАРОВА к роману А. КАЗАНЦЕВА «Фаэты».На 2-й стр. обложки — рисунок Л. ПАВЛИНОВА к повести М. БАРЫШЕВА «Конец «дачи Фролова».



Дом без ключа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Машинистка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.