Забудь свое имя… - [25]

Каждая телеграмма, исходившая из Германии, начиналась словами «Ольга» или «Вертер» — по ним, еще до расшифровки, Гесслер мог судить, откуда идет информация: из министерства авиации Геринга или из ОКБ.

Условия и способ, предложенные приезжими, были превосходными; однако их достоинства сводились на нет неумением Гесслера работать на рации. Он мог бы, конечно, прибегнуть к посредству бригадного полковника Массона, но не решился, боясь, что ХА быстро раскроет шифр и тогда обойдется без его помощи.

По делам «Вита нова ферлаг» Гесслер несколько раз бывал в Международном бюро труда, где познакомился и позднее довольно близко сошелся с Кристианом Шнейдером. Так скрестились дороги Тейлора и будущего Люси. Помимо прочих положительных качеств — политических убеждений и умения держать язык за зубами, Гесслера привлекло в Шнейдере еще одно: увлечение коротковолновой связью. Тейлор и стал его учителем и в скором времени оказался посвященным в отношения Адольфа с ХА и отчасти с Германией.

…Свидетелей решающего разговора Шнейдера и Гесслера не существует. Нет в живых его участников. Известно только одно: Адольф Гесслер, ни секунды не колеблясь, вручил Тейлору текст речи Гитлера на совещании в ОКВ, а вскоре после этого и копию плана «Барбаросса». Позднее он сказал Тейлору, а тот передал его слова Дорну: «Слава богу, кажется, я сделал самое полезное и большое дело в жизни!»

5

Рацию, собранную руками Гамеля, Джим получил еще в середине февраля, но опробовать ее не торопился и на связь с Центром вышел в среду, 12 марта 1941 года. Слышимость была отличной. Москва, ФР-икс, подтвердила прием шифровки «квитанцией» и пожелала Джиму удачи. Дорн, со своей стороны, поздравил его с началом и пошутил, что не прочь выпить за новоселье. Джим, снимавший до этого дня комнату в пансионе, неудобную и дорогую, перебрался наконец в отдельную квартиру: две комнаты на последнем этаже особняка, Шемен де Лонжер, 20, в Лозанне. Квартира была просторная, хорошо изолированная — именно то, что требовалось для холостяка, играющего роль состоятельного англичанина, застрявшего в Швейцарии в связи с войной.

Джим поздравления принял, но от рюмки за новоселье уклонился: он ждал гостя, о котором шефу не следовало знать. Больше всего Джим опасался, что гость и Дорн все-таки встретятся и тогда придется выпутываться, давать объяснения… К счастью, они очень удачно разминулись. Феликс избежал знакомства с высоким, болезненного вида англичанином, бегло говорившим на швейцарских диалектах и носившим дурно сшитые костюмы из серой шерсти. В специальной картотеке БЮПО был зарегистрирован как представитель «Сикрет интеллидженс сервис».

Уже год или около того Александр Аллан Ярд, он же Джим, был не только помощником Дорна, но и секретным агентом английской разведки… Завербовали его так просто и грубо, что он, ошеломленный, даже не успел сообразить, какими последствиями чревато будущее. Резидент «Интеллидженс сервис», нашедший Ярда вскоре после его приезда в Швейцарию, напомнил о том, как романтически настроенный юноша Александр Ярд в декабре 1936 года оказался под Мадридом и стал каптенармусом английского батальона интербригад; напомнил он и о бегстве из Испании в сентябре 1938 года — в грузовике Красного Креста под видом санитара.

— Мы наблюдали за вами и позже, — сказал резидент. — Удивительно, как вам удалось скрыть от ваших, что вы — троцкист?.. И кстати, где вы были потом?

Ярд промолчал.

— Ну хорошо, — сказал англичанин. — Об этом — в свое время… Счастливый случай помог нам увидеть вас вновь.

В заключение беседы англичанин поставил вопрос ребром: или в Москве немедленно узнают о постыдном бегстве из Испании и троцкистских убеждениях Ярда, или он будет информировать «Сикрет интеллидженс сервис» о делах, связанных с пребыванием в Швейцарии…

Новое платье «двойника» пришлось Джиму как раз впору, и он носил его, не испытывая неудобств. Материалы для «Норда» и телеграммы, шедшие в Центр, он копировал и передавал резиденту, получая франки наличными, а фунты стерлингов чеками на лондонские банки. Совесть не слишком мучила его и заглохла окончательно в тот час, когда новый патрон выразил ему соболезнование по поводу нападения Германии на Россию и добавил, что отныне раздвоение Ярда приобретает иной, высокогуманный смысл — ведь Россия и Великобритания союзники, не так ли?

В посольстве Англии в Берне Ярдом были довольны. Копиями донесений Дорна в «Интеллидженс сервис» занимались ответственные руководители. Джим по поручению Дорна шифровал их сам — все, за исключением сводок Люси, которые хотя и шли, согласно директиве Центра, исключительно через рацию Джима, кодировались или самим Дорном, или его женой Юлией. Ключа к этому шифру в Лондоне не нашли; не мог Джим сообщить ничего и о личности Люси, но в «Интеллидженс сервис» полагали, что когда-нибудь и с этой тайны будет снято покрывало.

Три враждебные силы угрожали горсточке «швейцарцев» — британская секретная служба, готовая в любое мгновение выдать их кому угодно, если планы Лондона в отношении дружбы с СССР начнут изменяться; контрразведка БЮПО, руководимая полковником Жакийяром, ближайшим сподвижником бригадного полковника Массона, колебавшегося, кого брать в союзники — Англию или третий рейх; и, наконец, секретные службы германской империи, стремившиеся любой ценой проникнуть в Женеву и уничтожить группу «Норд».