Забудь мое имя! - [58]

– А вы стали храбрее со вчерашнего дня, граф, – промолвила я, закидывая ногу на ногу и многообещающе улыбаясь. – Но… Вы бы, граф, поостереглись мне хамить.

И картинно погрозила Авессаломию пальцем с острым когтем. Увидев мою черную звериную руку, граф ойкнул и откинулся назад.

– Кто вы? – прохрипел он. – В этом доме ни у кого не получится колдовать.

– Откуда вы знаете? Говорят же, что магов в этих землях давно не видели… – рассеянно отозвалась я, рассматривая ладонь, на которой чернота начала растворяться, растекаясь знакомым рисунком веточек и листиков от запястья к локтю.

Заметив это изменение, граф побелел и попытался вскочить. Пресекая попытку спастись бегством, я негромко фыркнула:

– Куда вы собрались? Неужели думаете, там вас не достану?

Граф вжался в кресло, стараясь на меня не смотреть.

– Так что, будем признаваться или как? – жестко уточнила я, поднявшись и принявшись вышагивать по кабинету, заложив руки за спину.

– В чем? – проныл граф.

Я, всерьез разозлившись, метнула в Авессаломия грозный взгляд. Граф дернулся, когда висевшая за его спиной картина свалилась на пол, и истошно заверещал:

– Да! Каюсь! Я!..

Пару секунд приходила в себя, пытаясь понять, что произошло. Совпадение, или это я свалила картину?

Когда немного пришла в себя, граф уже вовсю завывал что-то неразборчивое.

– Стоп! – гаркнула я басом. – Сначала и по порядку. И начните с того, кого вы так боитесь?

– Ее, – простонал Авессаломий, – Гизельду. Этой весной, когда Карина отправилась навестить родственников, в Алекторис приехала одна дама, путешествующая инкогнито… Я предложил ей кров. Невероятно красивая и привлекательная женщина. – Граф тяжело вздохнул.

Оценив его комплекцию и ум той барышни, что на этого колобка позарилась, я спросила:

– Нет такого мужа, который не мечтал бы хоть на час стать холостяком?

Авессаломий обреченно согласно затряс головой.

– И что вы ей пообещали? – поинтересовалась я, уже зная ответ.

– Развестись с Кариной! – взвыл граф. – Но… Почти никто не знает об этом. Если графине расскажут… Она же меня собственными руками…

– Что же вы, граф, так неосторожно? – сочувственно хмыкнула я. – А дальше?

– Карина сообщила, что возвращается раньше, – прохрипел Авессаломий.

– И вы выпроводили чудесную Гизельду, не очень хорошо понимая, с кем связались? – хихикнула я.

– А потом она прислала письмо, что наймет мага, чтобы тот наказал меня, – продолжил граф.

– И вы решили обезопасить себя?

– Мне и без угроз проблем хватает, – сообщил Авессаломий.

– Вы только не подумали поискать средство понадежнее и попроще, – сказала я.

– Теор уверил, что средство самое надежное.

– И как, по-вашему, оно работает? – усмехнулась я, рассматривая шевелящийся на руке рисунок.

Граф не ответил.

– Что же с вами делать? – Я задумчиво постучала подушечками пальцев по губам. – Не могу позволить вам и дальше рубить редкие и уникальные деревья.

– Если вы знаете другой способ, то заплачу любые деньги! – воскликнул граф.

– Так уж и любые? – хмыкнула я.

«Не в деньгах счастье, но без них плохо», – одобрительно поддакнул внутренний голос.

– Сто серебром! – объявил Авессаломий.

– За кого вы меня принимаете? – опешила я, хотя слабо представляла, какую именно цену за услугу мне предлагают. Но мама всегда учила меня, что соглашаться на первую же сумму глупо, особенно если ты знаешь, что деньги у клиента есть.

– Сто двадцать, – насупился граф.

– Это несерьезно. – Я сложила руки на груди.

– Сто пятьдесят, – заявил Авессаломий.

– А ваша жизнь сколько стоит, не знаете? – полюбопытствовала я, склоняя голову набок и оценивающе разглядывая графа. – Может, Гизельда мне заплатит больше?

– Двести пятьдесят! – почти выкрикнул граф.

– А за молчание? – приподняла одну бровь.

– Триста.

– Триста пятьдесят, и дам вам пожизненную гарантию, – улыбнулась я.

– Триста пятьдесят и лошадь. И я вас больше не увижу, – буркнул граф.

– Но деревья вы рубить перестанете, – добавила я повелительно. – Иначе если узнаю, то вернусь по вашу душу.

– По рукам.

– Отлично, – пропыхтела, копаясь в своей сумке. – Знаю я один способ. Очень надежный. Сто лет гарантии.

Продолжая тараторить, отцепила от связки упакованных мне силиалой побрякушек мелкий камушек, похожий на бирюзу, на кожаном ремешке.

«Нужно будет эту кучу разобрать», – вздохнула я мысленно, трогая спутанные веревочки и цепочки.

– Деньги вперед. И велите коня запрячь.

Авессаломий позвал Теора и приказал ему распорядиться насчет лошади. А сам отпер небольшой ларец и отсчитал мне семь небольших мешочков. Когда они были надежно припрятаны в сумке, я встала, теребя в руках камушек, шипя нечто неразборчивое, что граф мог бы принять за заклинание. Через четверть часа, услышав сообщение о том, что лошадь стоит у крыльца, решила заканчивать спектакль. Пока граф увлеченно за мной наблюдал, я, вышагивая мимо очень подробной карты континента, висящей на стене, уже зазубрила названия всех близлежащих городов, определившись с маршрутом.

Передав графу ремешок с камушком и велев носить всегда и даже в бане не снимать, я направилась к выходу.

– Куда теперь направляетесь? – спросил Теор, решивший меня проводить.