Заброшенное кладбище - [50]

— Лоран-то вам чем насолил? — удивилась я.

То, что у супругов не всё ладно, я уже знала. Однако сейчас младший брат доктора вёл себя вполне вежливо.

— Он постоянно портит моё настроение, вечно находит, что я сделала не так. А мне не нужны нотации. Лучше прояви своё участие действием. Но, как ты могла заметить, активное действие — это не про Лорана. Бледная копия братца! К счастью, хотя бы дочь Сильвия пошла в меня.

— Вы живёте в столице вместе? Чем она занимается? — полюбопытствовала я.

— Ах, Сильвия — творческая натура. В данное время берёт уроки скульптуры у главного королевского архитектора. Конечно, девочка ещё в начале пути и рано говорить об успехах, однако они будут, я не сомневаюсь.

Настрой Анабель тотчас переменился. Она приподнялась на диване, вся вытянулась ко мне и почти час рассказывала о себе и дочери. Похоже, ей просто были необходимы свободные уши. Я пыталась несколько раз покинуть её, но увы… Женщина сразу же начинала рассказывать очередную историю о своей светской жизни. С пониманием я смотрела на разлёгшегося у камина Берти, который предпочитал держаться от хозяйки вдалеке и не стремился завоевать её расположение.

Прервать наше «милое общение» смогло лишь возвращение доктора Арендта. Его настроение, с весёлого и приветливого, быстро сменилось на озадаченное, когда он увидел в доме нежданную гостью.

— О нет, — взмолился мужчина. — Что угодно, только не это!

— Это, это, — вскрикнула Анабель и вскочила с места.

Она бросилась к мужу на шею, оставив позади плотный шлейф тяжёлых духов. Её супруг тщетно пытался высвободиться от объятий, мотивируя это, что ему нужно снять пальто.

— Дорого-ой! Ты совсем забыл про меня, и я решила напомнить о себе, — мило улыбаясь, нараспев произнесла хозяйка дома.

— Забудешь тебя, как же, — еле слышно произнёс доктор, относя одежду в гардероб, а вернувшись мимикой показывал, что от судьбы не уйдёшь.

— Мне нужно тебе столько всего рассказать, — продолжала в том же духе Анабель.

— С Сильвией всё хорошо? — озабоченно спросил Арендт.

— Да, с ней всё хорошо. Только я хотела сказать тебе совершенно другое…

Но доктор таки сумел отставить дородную супругу в сторону:

— Давай договоримся о следующем. Я сейчас привожу себя в порядок. Потом мы обедаем, как всегда, в три часа. В этом доме придерживаются правил, если ты помнишь. А затем ты мне расскажешь, что у тебя там.

— Я. Не. Могу. Ждать, — загробным голосом произнесла Анабель. — Ты оставил меня без средств к существованию. Ещё немного, и мне пришлось бы просить милостыню на центральной площади.

— Всё очень интересно, даже можешь сыграть эту драму в лицах, но после обеда, — скороговоркой произнёс доктор и быстро умчался вверх по лестнице, резонно полагая, что жена не сможет догнать его.

Отсрочка Арендта оказалась недолгой. Обед начался через полчаса, ровно по расписанию. Мы с Анабель уже сидели в столовой, а за пять минут до этого к нам присоединился Поль. Хозяйка дома была мила с ним, равно как и юноша с ней. Однако, мне показалось, она относилась к нему со снисхождением, оказывала некую честь общения, которая по счастливой случайности выпала молодому человеку. Лоран же, как я поняла, ушёл отсыпаться после ночной пирушки и пропускал дневную трапезу.

Медленными шагами наконец-то спустился доктор. Он переоделся в домашний удобный костюм, но на его лице по-прежнему царили уныние и вселенская скорбь. Арендт сел во главе стола, и Ханна тотчас привезла тележку с едой.

Сегодня после обычного овощного салата подали тушёный картофель с мясом. Анабель с кислой миной посмотрела на второе и спросила:

— Есть что-то диетическое? Цесарка, индейка?

— К сожалению, нет, — огорчилась Ханна. — Я не знала, что вы приедете.

— Чем тебе не годится? — удивился Драйзер. — Вполне нормальная еда.

— Такое я не ем, — пожав плечами, заявила его супруга. — Я многого не прошу, но пусть это будет нечто достойное.

— Тогда тебе нужно было привозить с собой своего повара, — ядовито заметил Арендт, уже принявшийся за горячее.

— Повара? Ты издеваешься? — взвизгнула Анабель. — Мне же пришлось уволить его ещё два месяца назад. Теперь у меня готовит Бетси, которая, очевидно, самая худшая кухарка в столице.

— О, извини, я и забыл, — невозмутимо сказал доктор и продолжил есть с аппетитом.

Женщина сидела неподвижно и глядела на него с негодованием. Мы с Полем сидели молча и не видели смысла высовываться.

— Это невыносимо, — через минуту театрально произнесла Анабель.

Мне кажется, она была бы хорошей актрисой — в ней сочеталось владение множеством эмоций, присутствовали грация, творческий полёт мысли. Однако я не высказала родившуюся идею вслух, чтобы не оскорбить хозяйку дома — эту изнеженную орхидею, уверенную в неповторимой оригинальности.

Ко мне сбоку тихонько подошёл Берти и выразительными глазами попросил кусочек мяса со стола. Я осторожно осмотрелась и побоялась выполнить просьбу пса — сейчас любое движение могло вызвать гнев и доктора, и его жены. Берти взглядом упрекнул меня в чём только можно было — жадности, трусости, бессердечности — и, тяжело вздохнув, отправился восвояси, не иначе как умирать голодной смертью.