Забота и пропитание для одиноких вампиров - [28]
— Ты должна была позвонить мне! — кричала она. — Сутки назад! Твой мобильный молчит. И каждый раз, когда я звонила домой, то попадала на автоответчик. Ты в порядке? Он тебя обидел? Укусил?
— Нет, со мной все хорошо. Мне жаль. Я сбилась с графика.
— Этого не достаточно. Помнишь то время в Сент-Луисе, когда ты меня поймала в квартире на вечеринке Шелли Пирсон и так громко кричала, что мистер Бейкер подбежал, потому что подумал, что ты меня убиваешь? Пришло время расплаты.
— Прости, Гиги.
— Ну тогда, почему бы тебе не обратиться на 123 улицу Отвали, чтобы обо всем позаботился Мистер Засунь Себе В Задницу, — парировала она.
— Напомни мне, почему я не отправила тебя в интернат. Одна из самых пугающих вещей там — это гольфы и издевательства.
— Я ведь о тебе беспокоюсь, понимаешь, — заворчала она. — Это улица с не односторонним движением.
— Знаю.
— Так когда я могу вернуться домой? Мама Сэмми Джо понимающая, но она начинает вешать на меня ярлыки. А это ничего хорошего не сулит.
Я задумалась. Если Гиги продолжит оставаться у семьи Сэмми Джо, то люди начнут судачить. Кроме того, если члены Совета вернутся и обнаружат, что Гиги по-существу съехала, то Офелия заподозрит неладное. Лучше, чтобы сестра вернулась домой и жила по своему обычному графику. Кроме того, кажется, Кэл не представлял для нее угрозы. У него было предостаточно времени, чтобы напасть и иссушить меня, но пока он преуспел лишь в своей «обнаженной» натуре. А Гиги рассматривал, как надоедливый аксессуар.
— Полагаю, в четверг будет нормально. Как дела в школе? Тебе еще не вернули контрольную по истории?
Она фыркнула.
— Не думала, что ты станешь вести себя так, словно все в порядке, и использовать мою контрольную по истории, с которой, кстати, я успешно справилась, чтобы отвлечь меня от раненного горячего лакомого кусочка, которого ты «выхаживаешь». Как идут дела? Обезьяны-ревуны воют? Я могла бы отложить свое возвращение домой на день или около того за вознаграждение… скажем, две недели не мою посуду.
— Гиги.
— Эй, я просто хочу внести ясность. Я счастлива за тебя и все такое, но не хочу слушать УЗТ, издающиеся из твоей комнаты. Я молодая, впечатлительная девушка.
— УЗТ?
Она хихикнула.
— Ага, универсальные звуки тра…
— Откуда ты знаешь такие слова? — проскулила я.
Гиги хихикала, как сумасшедшая, на другом конце линии.
— Я на самом деле знаю, что означают твои нецензурные слова-заменители. И знаю, что ты еще та матерщинница.
— Другими словами?
— Я научилась этому, глядя на тебя! — прокричала она, плохо имитируя информационную программу против наркотиков, которая пользовалась популярностью, когда я была ребенком.
— Увидимся в четверг, всезнайка. Люблю тебя.
— И я тебя люблю.
Я положила трубку, оделась и спустилась вниз. И была удивлена, увидев Кэла, сидящего за барной стойкой и что-то печатающего на своем ноутбуке. Около него лежало несколько записных книжек и разложенные в определенном порядке бумаги, уверена, для него это имело смысл. Его кожа была бледной, но уже без той восковой бледности прошедших двух дней. Глаза яркие и ясные. На нем надеты джинсы и футболка, подчеркивающие все достоинства, которые так хорошо прорисовывались, что это можно было бы назвать нательным порно. Он потягивал кровь из кружки, которую Гиги расписала для меня на День Матери в прошлом году. На ней были нарисованы маленькие шмели и надпись «Я сердце старшей сестры».
Я с пугающей скоростью привыкала к тому, что в доме находится еще один взрослый. Даже если технически я забочусь о нем, то все равно приятно, что Кэл рядом. Я чувствовала, как бремя на моих плечах, которое легло на меня, как на взрослого, стало чуточку легче. Я так долго полагалась только на себя и принимала решения самостоятельно. Мне нравился тот факт, что если взорвется водонагреватель или начнется Зомби — Апокалипсис, со мной будет кто-то, кто серьезно отнесется к моим планам выживания.
И да, я знаю, что существовало множество вариантов действий.
Кэл поднял глаза, но не перестал печатать, когда пробормотал:
— Доброе утро.
— Доброе. Ты хоть спал? — спросила я, ощущая непреодолимое желание приготовить кофе.
— Едва ли, — ответил он, вытягивая руки над головой.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила я, пока разогревала в микроволновке пакет с кровью второй группы.
— Я думал, что мы согласились с тем, что ты не будешь начинать разговор с подобных вопросов.
— Я не знаю, как еще начать разговор с тобой. Все остальные темы ведут к завуалированным оскорблениям и к рвотным рефлексам.
Его губы дернулись, и он отложил в сторону ноутбук, полностью сосредоточившись на мне.
— Я чувствую себя гораздо сильнее, достаточно сильным, чтобы продолжить мое расследование. И провел несколько часов, копаясь в твоих книгах, списываясь по электронной почте с экспертами в медицинской области и расспрашивая их про мои симптомы, и какое растение могло бы подобное вызвать.
— Есть доктора-вампиры? А разве для вас это как бы не спорный вопрос?
Он прошел через комнату, прислонился к кухонной столешнице, пока я набирала чашку «жидкой бестолковой терпимости» и сказал:
— Есть вампиры, которые были врачами в свои человеческие дни. Их вклад очень ценен.
Встретить на своем крыльце обнаженного парня с медвежьим капканом на лодыжке – дело из ряда вон выходящее даже в Гранди на Аляске. Но когда этот самый парень превращается в волка, Мо Ванштейн, только недавно переселившаяся сюда южанка, без труда понимает, что у нее неприятности. У ее язвительного соседа, Купера Грэхема, не скрывавшего своих сомнений в способностях Мо приспособиться к жизни на Аляске, тоже не все так гладко. Его бич – волчья сущность. Купер, альфа-оборотень, покинувший свою ненормальную стаю по собственному желанию, влюбился в Мо с первого вдоха.
ероятно, именно подарочный сертификат в «Шенаниганс» стал для нее последней каплей. Когда детского библиотекаря и во всех отношениях хорошую девушку Джейн Джеймсон уволила ее отвратительная начальница, вручив при этом купон на двадцать пять долларов и картофельные чипсы вместо чека с выходным пособием, она решила уйти в загул, который наверняка войдет в городские легенды Халф Мун Холлоу. По дороге домой в нее по ошибке, приняв за оленя, стреляли и бросили умирать. И лишь благодаря таинственному незнакомцу, которого она встретила, распивая неонового цвета коктейли, Джейн очнулась с крайне неподобающей для приличной девушки жаждой крови.
Сначала Анна Модер стала свидетельницей перестрелки, потом ее машину превратили в груду металлолома, и, наконец, Анна спасла раненного незнакомца. А тот оказался самым настоящим оборотнем. То ли еще будет. Оборотни ее не сильно смущают – Анна привыкла оказывать медицинскую помощь членам стаи за пределами Гранди. Но длительные поездки в Анкоридж с бродягой Калебом Грэхемом, который не живет в стае постоянно, – это уже рискованно. С одной стороны, Анне очень хочется треснуть его газетой по носу, с другой – ну как удержаться, чтобы не облапить каждый дюйм манящего тела?
Он сделает все возможное, чтобы вернуть ее доверие Отпуск именно то, что Итану нужно, чтобы сбежать от голодных, одиноких самок своей стаи. Намереваясь хорошенько оттянуться, он не мог не думать о том, какое множество красивых девиц предлагает ему курорт, а вовсе не разнообразие еды. Но как только волк встречает Гвен, уже никто не вызывает в нем интереса. Итан приехал на отдых, чтобы избежать спаривания. И поэтому, он не собирается терять свою свободу без борьбы. Гвен была просто сбита с толку, когда услышала от своей пары полное отрицание того, кем они друг другу приходятся.
Ничто не остановит волка, нашедшего свою пару… даже ее собственные сомнения. После того как тот ублюдок бросил ее четыре года назад, Саманта знает, что она никогда не заполучит то, чего она действительно хочет. Когда она случайно набредает на город волков и просит их вожака разрешить ей остаться, она думает, что он соглашается лишь потому, что его заинтриговало нечто новое, ведь Саманта перекидывается не в волка, а песца. Она понимает, что все будет по-прежнему, едва она надоест вожаку. Джейсон понял, что его влечет к Саманте в ту самую секунду, когда она упала в обморок ему на руки.
«Ты — страна». Эти слова направляют каждое движение королевы Моны с детства. Она считает, что все ее действия и желания должны в первую очередь основываться на том, что лучше для озера Люмен. Это помогало ей выжить после вторжения алькоранцев, это дало ей силы вернуть страну, и теперь эта стальная решимость нужна ей для столкновения с деспотичным Седьмым королем Селено. Но, когда ее дипломатическая миссия приводит к болотам Сиприена в компании не лучших спутников, Мона понимает, что, хоть она и страна, она и та, что закрыта принципами и скована ошибками прошлого.
Что произошло три года назад? Дилан Стерлинг — аномалия, его сны предвещают события. Но с годами его дар превратился в проклятие. В темное проклятие в форме странного мужчины, охотящегося на него. Убивающего его. Но, в отличие от других людей, когда Дилан просыпается от кошмара, он все еще испытывает боль пыток. Ужас убийства продолжает впиваться в него. Боль, похоже, стала его частью. А потом повторяющийся кошмар раскрывает подсказку, что поможет ему понять правду о своем «состоянии». Время не на его стороне, с каждым днем границы между сном и реальностью все сильнее стираются.
Что похоронено — или кто похоронен — на заднем дворе Сюзанны? Когда призрак Марии де Сильва из девятнадцатого века будит ее посреди ночи, Сьюз понимает, что это не обычный визит вежливости — и не только потому, что к ее горлу приставлен нож. При жизни Мария была невестой Джесса — того самого Джесса, которого убили сто пятьдесят лет назад. Того самого Джесса, в которого Сьюз влюблена. Мария угрожает Сьюз, требуя прекратить строительные работы на заднем дворе. И Сьюз, кажется, догадывается, обнаружения чего — или, точнее, кого — Мария боится.
Нив Найтли живет в обычном мире. Здесь дежавю — лишь обман разума. Здесь не обращают внимания на совпадения. Здесь никто не думает о сбоях реальности. Нив Найтли живет во лжи. Но, когда ее кошмар о трагедии на следующий день становится правдой, она больше не может обманывать себя. Блестящая эмаль разбилась, и она заметила то, что скользит под поверхностью. Теперь у нее есть шанс понять загадку, что терзала ее с детства. Но при этом она сталкивается с двумя людьми, чего точно не ожидала. С любовью ее жизни, Диланом, загадочно пропавшим три года назад, и его странным лучшим другом Ромером, который и сам хранит секрет. Романтика, затаенная вражда и искупление теряют важность, пока их жизни запутываются от случаев, лежащих вне царства науки.