День, когда все началось.
Аэропорт Ванкувера для шестилетнего ребенка мог казаться огромным, но не для маленького Дилана, прячущегося под стулом в дальнем конце терминала вылета, ему места было мало. Его окружал багаж, и вокруг ходили и стояли ноги, закрывая его от взглядов.
Он крепче сжал металлические ножки и закрыл глаза — лисенок прятался от большого злого волка, в существование которого никто не верил.
Даже его отец.
Он услышал шорох сверху, открыл глаза и увидел черные большие туфли и темно — серые брюки.
— Нашел его, — раздался выше мужской голос.
Сердце Дилана сжалось, мужчина опустился перед ним и заглянул под стул.
— Привет, малыш, — улыбнулся он. — Потерялся?
Дилан резко покачал головой с огромными глазами.
— Ага… — мужчина придвинул рацию у воротника к губам. — Да, терминал Е, южный угол. Прячется под стулом.
— Не — е — ет, — прошептал Дилан, сжимая ножки стула. — Не говорите ему, — умолял он мужчину, но тот повернулся к чему — то другому неподалеку.
Сердце Дилана забилось быстрее. Костяшки побелели от того, как он сжимал ножки.
Его папа будет очень злиться.
Раздался топот, и кожаные туфли его папы появились в поле его зрения. А потом он увидел, как ладонь отца опускается на пол, и его встревоженное лицо появляется перед ним.
При виде Дилана его отец схватился за грудь и выдохнул, а потом сжал рукой плеч Дилана.
— Боже, Дилан.
Охранник улыбнулся и поднялся на ноги.
— Спасибо, — папа Дилана посмотрел на него.
— Конечно, мистер Холт, — сказал он, и его ноги ушли из поля зрения Дилана.
— Дилан, — Холт повернулся к сыну, лицо исказилось от тревоги. — Зачем ты убежал?
Дилан сжал губы.
— Ты понимаешь, как напугал меня? — он потирал плечо Дилана. — Я отпустил твою руку на секунду, чтобы получить посадочный талон, а потом оглянулся, и тебя не было. У меня чуть сердце не остановилось.
— Прости, — Дилан опустил взгляд.
— Ладно. Вылезай, — Холт осторожно потянул Дилана.
— Мы не можем садиться в самолет, — Дилан упирался. — Он разобьется.
Холт выдохнул, а потом лег на бок и подпер себя локтем.
— Ди, — он сжал губы и приподнял брови. — Мы говорили об этом.
Дилан нахмурился и покачал головой.
— Все немного нервничают в первый раз на борту. Кошмары — это нормально…
— Нет, — сказал Дилан. — Это случилось. Мы умерли!
— Если мы умерли, как мы можем быть здесь? Хмм? — он склонил голову с улыбкой.
— Это еще не случилось. Но будет.
— Помнишь свой сон про сияющую медузу, парящую в большом темном доме?
Плечи Дилана опустились.
— Да…
— Он исполнился?
Дилан уставился на отца, а потом посмотрел в сторону выхода к самолету и задержал дыхание.
— Ты не хочешь в Диснейленд?
Дилан посмотрел на отца, который стал нечетким из — за пелены слез.
— Хорошо, — Холт вытянул руку. — Может, в следующий раз.
— Ты меня обманываешь, — Дилан прижал рукав к глазам, слезы пропитывали ткань.
— Ну… — Холт рассмеялся и сверился с часами. — Врата уже, наверное, закрыли. Так что мы не попадем на самолет, даже если захотим.
Дилан немного расслабился и посмотрел на лицо папы.
— Ты злишься?
— Я? — Холт вытянул шею и приподнял брови. — Нет, — он тряхнул головой. — Но нам придется, думаю, отправить извинения всем принцессам Диснейленда.
Сердце Дилана сжалось, но он кивнул с храбрым видом.
— Пойдем домой?
— Ага.
— Хорошо. Вылезай, обезьянка, — Холт вытащил Дилана и усадил себе на колени. Он нежно поцеловал Дилана в висок, его большая рука обвивала маленького сына. — Идем домой.
Дилан прижимал к себе игрушечного лиса сэра Дигби и смотрел на маленькие часы на столике. Он следил за третьей стрелкой, пока тиканье вело к 11:11 — волшебному моменту, когда загадывали желание.
Но этой ночью он собирался загадать желание не для себя. Он будет просить, чтобы их самолет приземлился целым. Чтобы тот ужасный кошмар прошлой ночи не исполнился.
Тик, тик, тик… тик…
Дилан нахмурился, глядя, как третья стрелка замедляется, а потом и вовсе останавливается.
«Сломались? — подумал он. — Но часы новые».
Он протянул руку, и третья стрелка пошла снова, но намного быстрее, чем до этого. Так быстро, что начала задевать две другие стрелки. Быстрее и быстрее, пока все три не стали бесконтрольно крутиться.
И вдруг снаружи сквозь его жалюзи полился теплый свет. Сияющие полоски цвета бархатцев проникали в синеву его темной комнаты. Свет был теплым, как во время заката, но трепетал, как от огня.
Дилан сел на кровати, огромные глаза были прикованы к окнам. Он сглотнул, тихо выбрался из кровати, сунул сэра Дигби под одеяло и пошел к окну маленькими шажками.
Он поднял уголок жалюзи и посмотрел туда, где был задний двор. Но вместо этого окно его было с видом на большую и пустую комнату.
Подземелье.
В дальнем конце жуткого пространства был огромный камин. Он был грязным и страшным, едва озарял силуэт кого — то, лежащего на земле. Человеку, похоже, было больно. У него были рыжие волосы.
«Как у меня».
Как мышка, выглядывающая из щели в стене, Дилан смотрел на человека на земле и пытался понять, кто это.
Он вздрогнул, когда в поле его зрения появились черные туфли, и он понял, что рыжеволосый человек не один. И вдруг он мог смотреть только на туфли, ходящие по комнате.
