Заблуждения капитализма, или Пагубная самонадеянность профессора Хайека - [71]
При всех различиях человеческих культур, это формы существования одного и того же вида, генетическая наследственность которого определилась задолго до образования этих культур и, как уже было сказано, мало изменилась с тех пор. Следовательно, культурная традиция налагается на одну и ту же систему инстинктов; а поскольку развитие культуры происходит несравненно быстрее эволюции генома, возникло чрезвычайное разнообразие культурных традиций и, в частности, традиций поведения. Но более глубокое изучение человеческого поведения показало, что в основе его лежат одни и те же, присущие нашему виду инстинкты. Отсюда и происходит единство этических и правовых понятий, позволяющее людям разных культур вообще понимать друг друга. Около 500-го года до нашей эры был открыт величайший в истории человечества этический принцип:
«Не делай другому того, что ты не хочешь, чтобы делали тебе».
Его высказали, почти в одинаковых словах и независимо друг от друга, три человека: индийский принц Сиддхартха Гаутама, прозванный Буддой, китайский философ Кун-Цзы, называемый в Европе Конфуцием, и еврейский раввин Гиллель.
Культурная наследственность может придать разную форму проявлению человеческих инстинктов, но не может их подавить. Конечно, три отличительных свойства нашего вида – гиперэнергетичность, гиперсексуальность и гиперагрессивность – проявляются во всех культурах, но ограничиваются культурной традицией. Например, агрессивность ограничивается по отношению к членам собственной культуры, хотя и поощряется по отношению к некоторой другой.
Теперь мы можем сформулировать основную биологическую гипотезу, лежащую в основе нашего исследования:
Поведением, направленным на пользу своего племени и наблюдаемым во всех человеческих племенах, управляет общевидовой инстинкт>[36].
Как уже было сказано, этот инстинкт был выработан, по-видимому, под селекционным давлением группового отбора на основе более древних инстинктивных форм поведения, существовавших еще в стадах дочеловеческих гоминид. Мы не знаем, каким образом эти первоначальные группы расширились или слились в более многочисленные племена, члены которых уже не могли близко знать друг друга. В условиях жесточайшей конкуренции племен победить могло лишь многочисленное племя, сохранившее сплоченность первоначальной группы. Члены «своего» племени рассматривались как «братья», что отразилось в ряде языков; более того, они считались «людьми по преимуществу» так что во многих примитивных языках название собственного племени означало просто «люди». Конечно, такой подход не способствовал установлению «братских» отношений между племенами. Даже на более высокой ступени развития греки называли все другие народы «варварами», от звукоподражания «бар-бар», имитирующего бессмысленную речь; славяне же, вероятно, произвели свое имя от «слова», то есть подчеркивали, что наделены даром речи, а неспособных к осмысленной речи называли «немцами».
Как известно, все высшие эмоции, начиная с узнавания индивида до любви и дружбы, произошли от инстинкта «внутривидовой агрессии» в ходе естественного отбора; отбирались наиболее приспособленные индивиды, по известной схеме Дарвина, причем первоначальной функцией инстинкта была защита охотничьего участка. Это был, следовательно, «индивидуальный» отбор, происходивший у всех хищников, то есть животных, питавшихся животной пищей. Только у хищников и возникли высшие эмоции, что может показаться парадоксом философу без биологического подхода: из «ненависти» к особям своего вида удивительным образом произошла «любовь». Надо заметить, что «ненависть» к особям своего вида у не-человеческих хищников приводит лишь к изгнанию слабейшего соперника с охотничьего участка, но в нормальных условиях не ведет к его убийству.
Гораздо хуже изучены процессы группового отбора, приводящие к выживанию наиболее приспособленных групп. Можно предположить, что инстинкты взаимопомощи и сотрудничества, описанные выше, выработаны групповым отбором. По-видимому, у не-человеческих животных это был отбор в обычном смысле, то есть неприспособленные группы вымирали от голода или давали мало потомства, но вовсе не истреблялись другими группами своего вида: убийство собратьев по виду есть исключительное свойство человека. Групповой отбор, выработавший внутриплеменную сплоченность, сопровождался совершенно исключительным явлением – истреблением «неприспособленных» племен в ходе нескончаемых войн; этот отбор в то же время чрезвычайно усилил внутривидовую агрессивность, о чем уже была речь. Распространение отношений внутри «малой» группы на «большое» племя было первым этапом
