Заблудший ангел - [124]

— Мой народ всегда верил, — добавил Даджян, поглаживая усы, — что именно на этом языке говорили в раю до изгнания Адама. Его алфавит состоит из двадцати одной буквы, разделенных на три группы по семь, и их сочетание, подкрепленное действием камней, привлекает внимание Высшей Силы.

— А почему вы все так уверены, что это сработает? — спросила я, по очереди заглядывая каждому в глаза.

— Я видел эту силу собственными глазами, chérie, — ответил Мартин. — Вместе с Арменом. Много лет назад в этих самых горах. Божья Слава время от времени пробуждается и, смею тебя уверить, производит устрашающее впечатление.

— Но недостаточное для нашей цели! — посетовал старый Фабер. — Этот корабль, — сказал он, указывая на возвышавшуюся перед нами стену, — непрерывно поддерживал контакт с Богом в течение всех долгих недель своего плавания. Он установил постоянную связь с небесами, причем в момент, когда магнитная защитная оболочка Земли испытала воздействие некоего энергетического удара, подобного тому, который мы сейчас ожидаем.

— Господа, я по-прежнему не понимаю, — промолвила я сурово, — чем я могу быть вам полезна в этом деле. Я не говорю по-енохиански или как там, черт подери, называется этот язык! Я не смогу произнести ни слова! А вы, кажется, прекрасно им сами владеете!

Билл Фабер несколько раз стукнул об пол своей тростью, прежде чем ответить:

— Кричать вовсе не обязательно, милочка. Мы хотим от тебя одной простой вещи: ты должна нужным образом интонировать имя Бога перед этими камнями и перед ковчегом. И для этого тебе понадобится отнюдь не сила твоих голосовых связок…

Я недоверчиво взглянула на него:

— А что понадобится?

— Смотри, Хулия. Эта лаборатория располагает весьма хитроумным интерфейсом, способным связать участок твоего головного мозга, отвечающий за речь, с синтезатором, который проанализирует любой мозговой импульс и преобразует его в звук. Принцип его действия чем-то напоминает нейронный сканер. Хотя, само собой, эксперимент не состоится, пока ты находишься в обычном состоянии сознания. Однако, если нам удастся добиться, чтобы мозговые волны достигли частоты дельта в интервале от одного до четырех герц, что соответствует частотам медиумического транса, мы сможем получить результат.

Старый Фабер произнес это таким тоном, словно речь шла о подопытной обезьяне.

— А что заставляет вас считать, что это что-то даст?

— Ну что ты, это очень просто, — улыбнулся он. — Медиум, которого использовал Джон Ди для общения с ангелами в шестнадцатом веке, Эдвард Келли во время неоднократных сеансов прекрасно воспроизводил енохианский язык. И всегда он совершал это в непременном присутствии трех элементов, собранных нами здесь: двух адамантов и скрижали. Пересечение их энергетических полей — вот то, что приведет в действие твой дар, необходимый нам. Твой разум, производимые им сигналы нейронов и эти реликвии зазвучат как единый инструмент.

— «Амрак».

— В широком смысле, да, — согласился он. — Полный набор. Поэтому наши шансы на успех столь велики.

— Это может мне повредить?

— Никто из медиумов Джона Ди не пострадал.

— Но ведь они никогда и не пытались совершить то, что вы хотите сделать сегодня, разве не так?

Билл Фабер пожал плечами:

— Тебе не о чем беспокоиться. Ты окружена ангелами.

— Ну да, конечно, — усмехнулась я, вовсе не убежденная его словами. — Я чуть не забыла.

— Ну тогда, дорогуша, давай начнем как можно раньше.

96

Том Дженкинс, вцепившись ногтями в снег, подполз к краю пропасти. Он понимал, что дальше придется до миллиметра рассчитывать каждое движение, если он не хочет провалить операцию и сломать шею, упав с шестиметровой высоты. Рефлекторным жестом он в сотый раз схватился за свой мобильный телефон, с досадой убеждаясь, что тот по-прежнему вне зоны действия сети.

«Мы совсем одни».

Со своего наблюдательного пункта он мог оценить безрадостное зрелище, которое являла собой эта ледяная пещера. Одним взглядом он окинул лабораторию, узкий лаз, ведущий в бездну, и провал в потолке, связывавший это укромное место с внешним миром. На какой-то миг ему померещилось, будто он стоит на карнизе римского Пантеона, рядом со знаменитым «окулусом», и, подобно голубю, наблюдает за происходящим на Земле. Поэтому он с превеликой осторожностью устроился как можно удобнее на скальном выступе, закрепил бинокль на маленьком складном штативе и приготовился следить за спектаклем, разворачивавшимся у его ног. У него не было причин особо торопиться. Он заручился поддержкой Ника Аллена, и на его стороне было гигантское преимущество, неоценимое с точки зрения военной науки, — фактор неожиданности. Ему удалось хорошо разыграть свои карты — скоро он выберется отсюда со своей напарницей, спасенной четой Фабер и двумя камнями, которые он пообещал доставить своему президенту.

Теперь Дженкинса заботило только, как сообщить Эллен, что бесстрашный рыцарь, стремящийся ей на выручку, уже на месте. От этого отчасти зависел успех его плана. Но как это сделать?

Казалось, на Эллен Уотсон нашло какое-то оцепенение. Даже несмотря на бесформенный термокостюм, ее силуэт безошибочно узнавался среди всех прочих. Она смотрела, как Армен Даджян и парень в красном комбинезоне укладывают Хулию Альварес на носилки и несут в лабораторию, однако не предпринимала никаких попыток вмешаться.