Забери меня к себе - [9]

 

Девочки подходят к входной двери. Полина смотрит в глазок.

В это время слышно, как кто-то идет по коридору навстречу к ним…

Девочки замерли… Это Юля ползет по стенке на ощупь, шатается, на что-то наталкивается и роняет какой-то предмет. Но даже в темноте Юля узнает девочек.

 

Ю л я. О, девки, че-то я уронила.

 

Девочки молчат, не двигаются.

 

Ю л я. Девки, че-то пролила я. Собирайте давайте.

 

Девочки молчат.

 

Ю л я. Ладно, все, спать, спать надо. Пошла я. (Идет на ощупь, держась за стену, потом останавливается, замечает Любу.) О, Любаня. Че-то это. Че-то Ленка тут возникала. Че-то, говорит, не полячка ты.

Л ю б а. Эээ так я… так я это…

Ю л я. Вот как тебя звать по-польски?

Л ю б а. Ну, вроде так и будет. Люба.

Ю л я. Нееее, это так не бывает. Это как-то не так.

П о л и н а. Мама, отстань от нее. Она же была там, она знает, как лучше.

Ю л я. Нет, Люба, ты мне скажи как?

Л ю б а. Ну… Любша. Я Любша.

Ю л я. Во, Любша. Это по-польски. Любша — это с буквой “ш”, это правильно. Ну так че, буква “ш” буква есть? Буква “ш” есть буква. Ну так че еще надо? (Идет дальше по коридору, что-то бубнит.) Ниче не понимаю, и че Ленка все на эту тушенку гонит? Че она ей все не нравится? По мне, так умная девочка. Вот, Полинка, бери пример с тушенки. А ладно, спать я, спать, разберетесь тут. И это, Полинка, Любшу-то покорми хоть чем-нибудь. А то че хоть мы, не голубых кровей, что ли? А то мы ей че-то ниче не предлагаем. Давай там покорми ее. Все, я спать, спать. Надо спать. Спать, спать, спать…. (Уходит.)

 

Люба и Полина какое-то время стоят молча, переглядываются.

 

П о л и н а. Слушай, ты это, прости меня, что я тебя фриком называла. Так-то ты нормальная.

Л ю б а. Да ничего, я и сама так иногда думала.

П о л и н а. Так-то ты вот одна тут мои чувства понимаешь. И вообще, ты меня по-нормальному так понимаешь.

Л ю б а. Ну да, ты тоже меня не выдала. Спасибо.

П о л и н а. А на эту… не обращай внимания. Она просто беременна пока.

Л ю б а. Да, я читала в энциклопедии для девочек, что беременность — это своего рода болезнь такая, временная.

П о л и н а. Ну вот, ты опять все правильно понимаешь… сама. Видишь, какая ты понятливая?

 

За входной дверью раздаются голоса и смех.

П о л и н а. Все. Пришел. Вставай рядом.

Л ю б а. Кто пришел? (Смотрит в глазок.) Это же учитель наш.

П о л и н а. Ну вот. Будем, значит, сидеть слушать. Я так по полночи сижу.

Л ю б а. А почему тебе наши ровесники не нравятся? Тогда бы не пришлось тут сидеть.

П о л и н а. Да че с ними ловить. Детский сад. Это несерьезно тогда будет. А вот когда со взрослым, так сразу внутри все меняется. Даже когда идешь рядом, так хочется сразу грудь выпрямить, плечи расправить. Сразу внутри как-то все на подъеме.

 

Люба снова смотрит в глазок.

 

Л ю б а. Ну, он нормальный. Хорошо сохранился.

П о л и н а. Так-то я бы и не засмотрелась на ненормального. Ты че-то меня недооцениваешь.

Л ю б а. А он сильно старый?

П о л и н а. Нет, ему пока 50. Для меня еще юноша.

Л ю б а. А тебе уже сколько полных?

П о л и н а. И мне уже нормально. Да и какая, вообще, разница?

Л ю б а. Иногда есть разница. Иногда три года. Иногда 30, 20 лет. 50 бывает. А бывает еще и 58 с половиной лет разницы.

П о л и н а. И че?

Л ю б а. Да ничего, просто говорю, что разница разная бывает.

П о л и н а. Кто там с ним ржет? Дай посмотреть.

Л ю б а. Кто там?

П о л и н а. Тихо, он, кажется, проститутку привел.

Л ю б а. Может, это жена его?

П о л и н а. Да нет, ты че, он не женат. У него джинсы всегда не поглажены.

Л ю б а. А зачем он тогда привел?

П о л и н а. Да тихо ты, проститутка сейчас смеется. Слушай.

Л ю б а. А зачем слушать?

П о л и н а. Надо будет выучить. Значит, ему такой смех нравится, раз водит таких. Я выучу потом. Слушай и запоминай, как она смеется.

Л ю б а. Она, как проститутка, смеется.

П о л и н а. О черт, это училка по физике.

Л ю б а. Ничего себе, училка по физике проститутка?

П о л и н а. Так да, сразу было понятно. Ты че, не видишь, что ли?

Л ю б а. Так дай мне в глазок посмотреть.

П о л и н а. Да нет, наверно, она все-таки по работе пришла.

Л ю б а. А че она тогда ржет как проститутка?

П о л и н а. Ой, а ты че, знаешь, как ржут проститутки?

Л ю б а. Откуда? Ничего я такого не знаю. Совсем уже…

П о л и н а. А че тогда говоришь… Блин, наверно, она и правда проститутка.

Л ю б а. Ты что-то вообще меня запутала. Я не поняла, мне слушать или что? Или она проститутка?

П о л и н а. Да слушай, слушай.

Л ю б а (смотрит в глазок). Мне кажется, он тебя совсем недостоин. Он проституток водит. Вот чем он тебе нравится? Вообще не понимаю.

П о л и н а. Мне нравится, как на нем джинсы сидят. У меня ваще только две любимые части тела. Это шея и джинсы. Шея у него нормальная, и джинсы хорошо сидят. Так по-молодежному, прям как мне нравится.

Л ю б а. Долго еще?

П о л и н а. Ну, подожди, сейчас зайдут в квартиру, и все. Дай полюбоваться-то им. Иди пока в туалет сходи.

 

Люба уходит. Полина еще какое-то время смотрит в глазок, пока за дверью не стихает.

 

П о л и н а (шепотом, напевает). Забери меня к себе, я так устал бежать за тобою вслед, открой глаза, закрой лицо ручонками… свет, я хочу увидеть свет…